Дом Неба и Дыхания

– Зачем? – спросила она, сбиваясь с дыхания.

– Чтобы сделать вот это.

Рунн приподнял ей подбородок и поцеловал в губы. Нежные, теплые, раскрывшиеся с готовностью, словно она ждала поцелуя.

Огненные пальцы проникли ему в волосы, подтягивая ближе. Руки Рунна скользнули по ее изящному и очень женственному телу, ощутив широкие бедра.

Их языки терлись друг о друга. Ясный День вздрагивала в его руках, отвечая на каждое движение его языка, словно не могла удержаться. Словно ей хотелось узнать каждый уголок его тела и почувствовать его вкус.

Она водила пальцами по его подбородку, исследовала очертания лица. Рунн снял завесу. Пусть видит его глаза, нос, рот. Ему это удалось. Ясный День не сняла своей завесы, но он чувствовал, как внимательно она смотрит на него, видя его настоящие черты.

Пальцы Ясного Дня коснулись его переносицы. Опустились к губам. Потом она снова поцеловала его. Самозабвенно. Рунн целиком отдался этому поцелую.

– Ты мне напоминаешь, что я еще жива, – хрипло призналась она. – Что добро еще существует в этом мире.

– День… – сдавленно произнес он.

Она вдруг зашипела и напряглась. Потом оглянулась на свой край моста.

Нет. На того самца, который однажды вытащил ее из сна, чтобы совокупиться.

Она посмотрела на Рунна. Пламя качнулось, обнажив умоляющие глаза.

– Прости, – прошептала она и исчезла.

Домой Хант и Брайс вернулись в три часа ночи, оба – в изрядном подпитии. В одной руке Брайс несла туфли на высоком каблуке, другой придерживала шлейф платья. С губернаторского бала они ушли вслед за Рунном и забрели в дешевый неприметный бар на одной из улочек Старой Площади, где продолжили угощаться виски и играть на бильярде, начисто забыв про свои изысканные наряды.

О происшествии в кладовке не было сказано ни слова. Да и что тут обсуждать?

– Я перебрала, – заявила Брайс, входя в тускло освещенную гостиную и валясь на диван.

– Это очень по-королевски, – усмехнулся Хант.

Брайс сняла и швырнула на кофейный столик бриллиантовые серьги, словно они были дешевой бижутерией. Следом туда же отправился гребень. Драгоценности поблескивали в неярком освещении гостиной. Затем Брайс отодвинула их голыми пятками, вытянув ноги.

– Давай больше не будем так делать, – сказала она.

– Не будем что? Пить виски, облапошивать твоего отца или посещать губернаторские сборища? – спросил Хант, развязывая ненавистный галстук-бабочку и подходя к дивану.

– Естественно, ходить на сборища. Облапошивать отца и пить виски непременно будем.

Хант присел на кофейный столик, поудобнее разведя крылья.

– Все могло пойти гораздо хуже.

– Да. Хотя куда уж хуже – приобрести множество врагов по цене одного.

Появление астериев имело весьма многозначительный и неприятный подтекст.

– Правда, Селистена не стала нашим врагом.

Хант приподнял ногу Брайс и стал массировать ступню. Брайс вздохнула, откинувшись на подушки. От нее так и веяло удовольствием. Задремавший было член Ханта тут же пробудился.

– Не возражаешь, если я тебе кое-что расскажу? – спросил Хант, переходя от ступни к лодыжке. – Возможно, кое-что очень альфа-придурочное.

– Пока ты массируешь мои уставшие ножки, говори что заблагорассудится.

– Договорились. – Он взялся за другую ее ногу. – А я с удовольствием побыл на этом сборище. Невзирая на дурацкий смокинг, астериев и застуканных Гипаксию и Селистену. Невзирая на все это принцевое дерьмо. Мне понравилось, что меня видели с тобой.

– Рад случаю застолбить свою территорию? – ехидно усмехнулась Брайс.

– Да. – Сегодня он позволил ей увидеть в нем хищника. – До сих пор если я появлялся на публике, то всегда один.

Это признание заставило Брайс нахмуриться.

– Шахара что, никогда не появлялась вместе с тобой?

– Нет. Я был ее главнокомандующим. На публичных выходах нас никогда не видели вместе. Да ей и не хотелось. Это поставило бы меня вровень с нею. Если не вровень, то как… важную для нее персону.

– Я думала, вы боролись за равноправие. – Брайс нахмурилась еще сильнее.

– Боролись. Но нам приходилось играть по старым правилам.

По правилам, которые до сих пор управляли жизнью и судьбами миллионов, включая жизни Селистены и Гипаксии.

– Значит, она ни разу не заявила во всеуслышание: «Эй, мир! Вот мой дружок, с которым я сплю!»

Хант засмеялся, удивляясь себе. Прежде он думал, что когда-либо будет смеяться над чем-либо связанным с Шахарой.

– Нет. Поэтому я был так… польщен, когда ты посвятила меня в свой замысел.

– Хочешь, выйдем снова и порезвимся на публике, да так, чтобы нас застукали газетчики? Тогда это будет совсем официально.

– Как-нибудь в другой раз. – Хант поднес ее ногу к губам и поцеловал ступню. – Получается, мы с тобой… вроде как поженились?

– Поженились? – Брайс вытянула руку, пошевелив пальцами. – Аталар, я что-то не вижу кольца.

Хант легонько куснул ей пальцы ног, заработав восторженный писк.

– Если хочешь кольцо, я его тебе живо достану. – Еще один поцелуй. – Какое ты хочешь? Железное, стальное или титановое?

Обручальные кольца в Лунатионе были простыми. Их ценность определялась прочностью металла, из которого они сделаны.