Дом непредсказуемого счастья

– Серьезно? Хм… впервые слышу, что я хороший человек. Приятно.

9

Ночь в доме Юлии выдалась уникально тихой, буквально гробовой, как будто здесь не было ни одной живой души. Но это неудивительно, ведь дом стоит в тихом старом квартале, ко всему прочему вдали от проезжей дороги, по которой в ночную пору практически не ездят автомобили.

Примерно в два часа ночи он очутился в гостиной и осмотрелся, как коршун, высматривающий добычу. Да, тихо так, что хоть не дыши, – ведь здесь есть люди, нельзя, чтобы они проснулись. К тому же темнота неполная. В гостиной всегда горят ночники, чтобы не свернуть шею, если вдруг понадобится спуститься вниз, пройти в кухню. Однако эти же огоньки, расположенные на стене вдоль лестницы на равном расстоянии, могли и выдать, если кто-то появится. Следовало поторопиться.

Босиком (в носках) он начал подъем по лестнице, ступал на цыпочках и очень осторожно, но… чертова лестница скрипела, словно старуха суставами, а он морщился, как будто это могло заглушить скрип.

Поднялся. И быстренько засеменил в конец коридора. Перед дверью спальни перевел дух, отер пот со лба тыльной стороной ладони и взялся за ручку… Осторожно повернул… Услышав слабый щелчок, понял, что дверь открыта, теперь он бесшумно впорхнул (хотя данный глагол подходит не мужчине, а женщине) в спальню. Здесь стояла чернильная темнота. Но он уверенно шел к кровати, наконец наткнулся на нее и замер, прислушиваясь.

Юля спала крепко, она никогда не жаловалась на бессонницу или чуткость во время сна, не почуяла и на этот раз, что не одна в спальне. А он привык к темноте, уже различал тело на кровати, тихонько поставил колено на постель и взял всей пятерней Юлю за плечо. Она выдернула плечо, повернулась на другой бок и вдруг распахнула глаза, напряглась, затем резво оглянулась… и увидела черную тень, нависшую над ней.

– Кто здесь?.. – выдавила Юля.

– Я, я… – зашептал Иван. – Муж твой. А ты кого ждала?

– Фу, – с облегчением вздохнула Юля. – Ну и напугал… Нет, ты думаешь, что делаешь, или совсем чокнулся? Я чуть не умерла!

Иван пополз к ней на коленях, грозно шипя:

– И ты… ты еще меня упрекаешь?! Офонарела, да?

Юля щелкнула выключателем, загорелась лампа на тумбочке под оранжевым абажуром, а Иван прищурился, впрочем, она тоже щурилась, пока не привыкла к свету. Выглядел Ваня слегка потрепанным: зарос щетиной, явно пил, оттого припух, губа разбита – не дрался же, в самом деле, значит, пьяный упал и… Юля злорадно подумала: «Так тебе и надо». Но ничего не сказала своему непутевому мужу, ждала с его стороны увертюры, которая не заставила себя ждать:

– Что происходит? Тридцатого ты отправилась к следаку, вернулась, но даже не зашла домой, а уехала! Я тебе звонил раз сто! Ты не брала трубу! Что за номера? Ты не вернулась и тридцать первого! Где ты шлялась?

– Фу, фу, фу, – сморщилась Юля. – Хм, шлялась… Это ты о своей жене так? С которой прожил столько лет?

– Кого в дом привела? Что за дурь тебе пришла в голову? Теперь я не могу по собственному дому свободно ходить! Вынужден сидеть в подвале, как крот!

– В цокольном этаже, а не в подвале, – поправила жена. – Там у нас спортивный зал, баня со всеми прибамбасами, включая самовар и холодильник… Кстати, ты почему не мылся? От тебя несет, как от…

Не сдержался Иван. Поскольку под руками ничего из ударных инструментов типа дубины не имелось, он схватил подушку и ею огрел жену.

– Рехнулся? – окрысилась она. – Ты напрашиваешься…

– Я напрашиваюсь? Я?!

– Тихо! Чего орешь как резаный? Наши гости сбегутся и увидят, что ты жив, а тебя ведь нет!

– Кто они, твои гости? Где ты их взяла? Какого черта домой притащила?

– Так получилось, – огрызнулась Юля, но не повышая голоса. – Людям негде ночевать, не оставлять же их на улице!

– А наш дом что – ночлежка для бездомных? Подумала бы о муже!

– Пф! – издала она презрительный звук и отвернулась.

Отвернулась! Иван вдруг обмяк, сел на постели и опустил голову. Он не мог не почувствовать между ними невидимой преграды, которую выстроила вторая половина. Юлька, жена и мать его детей, хранительница почти трехэтажного гнезда в центре города с приусадебным цветником, казалось, выставила мощный щит. Не понимал, в чем причина. Как человек, любящий ясность во всем, он взял паузу на несколько секунд, чтобы вычислить, какого рожна она взбрыкнула. Версий на ум не пришло, а жить в неведении – это не по Ивану.

– Юла, в чем дело? – строго, но с толикой страха произнес он. – Ты бы хоть объяснила, откуда такие перемены. Сижу тут как мышь, еда закончилась…

– Ничего, продержишься на собственных жирах. Я тебя вон как откормила: пачка разрослась – в самый раз вместо боксерской груши повесить.

У Ивана глаза стали квадратными: это не его Юла, это ведьма какая-то! Нет, скандальчики она, разумеется, закатывала, иначе не была бы женщиной, но чтобы вот так жестко и непримиримо – этого за ней не водилось. А он от нее сейчас зависит полностью, что не могло ему нравиться, да выбора нет.

– Ну и ну… – проговорил Иван изумленно.