Дом обезьян

Накануне на новогодней вечеринке Исабель, что было совсем на нее не похоже, быстро «вышла из строя». Виной тому были ужин (четыре крохотных кубика сыра) и три крепких коктейля. «Это «Гленда Бенда»!» – пояснил хозяин вечеринки и муж Гленды, передавая ей бокал с ледяной голубой жидкостью. Обычно Исабель не пила – на самом деле в этот вечер она, чтобы не идти в гости с пустыми руками, купила свою первую бутылку водки, но это была первая после смерти Ричарда Хьюза вечеринка коллектива Лаборатории по изучению языка человекообразных обезьян, и все старались изобразить веселье. Это было мучительно. Исабель пыталась держаться, но, когда она забрела в туалетную комнату и увидела в зеркале свое раскрасневшееся от алкоголя лицо, впечатление было сильнее, чем предполагаемый ужас от маски гориллы в «Охоте на монстров». Она увидела раннюю версию собственной матери. Исабель не привыкла пользоваться косметикой и умудрилась размазать по щеке губную помаду. Волосы, которые раньше были аккуратно зачесаны назад, распались на отдельные пряди. Чтобы не пасть еще ниже, она выплеснула остатки третьей «Гленды Бенды» в раковину, смыла голубоватые кубики льда водой из крана. Питер, который был не только преемником доктора Хьюза, но еще и женихом Исабель, обнаружил ее в коридоре. Босая, она медленно оседала по стене на пол, а туфли на высоком каблуке болтались в руке. Увидев Питера, она расплакалась.

Он присел на корточки и приложил ладонь к ее лбу. Взгляд у него был озабоченный. Потом ушел наверх и вернулся с мокрой холодной салфеткой. Этой салфеткой он промокнул ей лицо.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил он позже, помогая ей сесть в такси. – Давай я поеду с тобой.

– Все в порядке, – заверила она и тут же высунулась из машины.

Ее вырвало. Водитель с тревогой наблюдал за происходящим в зеркало заднего вида. Питер поддернул брюки и осмотрел свои ботинки, потом пристально посмотрел на Исабель. Брови его сошлись к переносице, лоб наморщился. Он помолчал и пришел к решению.

– Я еду с тобой, – заявил он. – Подожди, только за пальто схожу.

– Нет, правда все в порядке.

Исабель порылась в сумочке в поисках платка. Ей было не по себе от того, что он видит ее такой.

– Оставайся, – настойчиво попросила она и махнула рукой в сторону вечеринки. – Со мной все будет хорошо. Оставайся и позвони в новом году.

– Ты уверена?

– Абсолютно, – она шмыгнула носом, кивнула и расправила плечи.

Он какое-то время молча смотрел на нее, а потом сказал:

– Пей больше воды. И прими тайленол.

Исабель кивнула. Даже под действием алкоголя она видела, что он колеблется – целовать ее или нет. Она сжалилась и захлопнула дверцу, прищемив при этом подол своего платья, и махнула водителю, чтобы тот ехал.

Исабель и представления не имела, что происходило на вечеринке после ее отъезда. Вечеринка не была романтической, но определенная траектория все же чувствовалась. Завуалированная печаль, неисчерпаемые запасы алкоголя плюс недовольство некоторых назначением Питера создавали странную и непредсказуемую атмосферу. Питер работал в лаборатории всего год, и некоторые считали, что этот пост должен занимать человек, связанный с проектом гораздо дольше.

Прошло уже около двадцати часов, а Исабель все еще мутило. Она прислонилась животом к раковине и еще раз украдкой взглянула на Селию. Несмотря на то что стоял январь, девушка, как ни странно, ходила в оранжевом вязаном жилете, через который просвечивал ярко-красный лифчик, и весь ее роскошный татуаж от плеча до кисти был выставлен напоказ. Исабель бы нисколько не удивило, если бы Селия предприняла на вечеринке маневры определенного свойства. Немного танцев, немного флирта, возможно, даже попытка под конец одарить Питера полуночным поцелуем.

Исабель вздохнула. Они с Питером еще не обнародовали свои отношения, и она не могла рассматривать это как что-то личное. Прошло всего несколько дней с тех пор, как Питер сделал ей предложение. Этому предшествовал лишь краткий период ухаживаний. Никогда еще Исабель не сдавала свои позиции так быстро и так бесповоротно, но по разным причинам, включая его жестокую битву за опеку над детьми с бывшей женой и беспокойство по поводу того, как это воспримут коллеги, Питер считал, что до тех пор, пока они не съедутся, не стоит афишировать отношения. Кроме того, и Селия, конечно, об этом не знала, Питеру она не нравилась.

Селия перестала очищать раковину от овощных шкурок.

– Что? – спросила она и оглядела свою руку.

Исабель поняла, что стоит, уставившись на татуировку Селии. Она перевела взгляд на посуду.

– Ничего, просто голова болит.

Из-за угла появилась Бонзи и, ступая на все четыре лапы, приблизилась к ним. Верхом на ней в позе жокея, вцепившись тоненькими пальцами в мамины плечи, сидела Лола.

Селия глянула через плечо и крикнула:

– Бонзи, ты пробовала поцеловать гостя?

Бозни счастливо улыбнулась, села на попу и, оттолкнувшись от пола ногой, крутнулась вокруг оси. Потом прикоснулась пальцами к губам, к щекам, после чего скрестила руки на груди и знаками показала: «Целуй, целуй, Бонзи любит».

Селия рассмеялась.