Дом обнаженных страстей

Оказалось, что за ошейник держался не только он. Сначала Тимофей нащупал человеческую руку, затем предплечье, плечо, в конце концов добрался до головы. Человек не подавал признаков жизни, это мог быть кто угодно – Калугин, Зуйков, Плюхин. Тимофей не торопился поднимать покойника, с головой погруженного в воду, он отдыхал перед последним рывком к спасению. Место спокойное, до берега всего ничего, в рассветных сумерках он видел иву, склонившуюся над водой.

Саднило голову, Тимофей провел по ней рукой и увидел на пальцах кровь. Вряд ли рана глубокая, но кровь идет, не останавливается, это плохо. Нужно поторапливаться.

Он вцепился в покойника, поднапрягся, преодолевая чувство брезгливости, потянул вверх тело, над водой показалась голова, лицо. Кожа лица пропиталась водой, отмокла, сморщилась, но все-таки он узнал капитана Плюхина. Он попробовал отцепить его от ошейника. Получилось не сразу.

Как оказалось, Миша не сжимал ремешок ошейника, как раз напротив, он пытался отцепиться от него. Смешно это или нет, но он зацепился золотым перстнем за выступ на ошейнике, за который держался колокольчик. Тимофей когда-то служил, старшина запрещал носить даже обручальные кольца, говорил, палец оторвать можно, если зацепиться, например, за борт машины. А Миша зацепился за ошейник, палец не оторвал, но пошел на дно вместе с мертвой коровой, которую закрутило в водоворот. Возможно, она сначала спасла ему жизнь, а потом отобрала.

Изнемогая от усталости, глотая воду, Тимофей кое-как вытащил тело Плюхина на берег и лег рядом с ним, не в силах пошевелиться. Кровь из раны на голове не останавливалась, какое-то время ему было все равно, наконец он стянул с себя толстовку, снял майку и ею кое-как перемотал голову. К этому времени окончательно рассвело, он понял, что находится вдали от поселка, за деревьями угадывались очертания города. Где-то недалеко по дороге проехала машина, Тимофей не видел ее, но слышал звук мотора.

Оставив труп на месте, он к этой дороге и побрел. Действительно, до нее было недалеко, метров пятьсот, не больше. Дорога проселочная, песчано-гравийное покрытие, автомобили явление здесь отнюдь не редкое. Но прошло десять минут, двадцать, и ни одной машины. Тимофей уже собирался идти к городу пешком, когда наконец появился старенький «пазик» с табличкой «Вахта».

Тимофей стоял посреди дороги в мокрой одежде, его трясло от холода, голова обмотана тряпкой. Если автобус не остановится, останется только лечь на дорогу и умереть. Но «пазик» не прошел мимо, послышался скрип тормозов, появились мужики в теплых рабочих куртках.

– Ты откуда такой, болезный? – спросил один.

– Рекой принесло!

– Да он окочурится сейчас! – сказал другой.

Тимофея затащили в автобус, усадили, он и опомниться не успел, как оказался в одних трусах. В ход пошла водка. И на голову под повязку налили, и тело стали растирать. Но главное, целый стакан залили внутрь.

– Давай, мужик, держись! И не таких откачивали!

– А вы в город? – спросил Тимофей.

– Да нет, мы проездом!

– Мне бы в полицию!

– Сдаваться?

– Там труп капитана полиции.

– Так, может, позвонить?

– Позвоните, – кивнул Тимофей, чувствуя, что душа оставляет его.

Но он не умер и даже сознания не потерял. Водкой его растерли так себе, а вот сухая одежда его здорово выручила. Треники какие-то нашлись с масляными пятнами на них и дыркой на коленке, такая же грязная старая солдатская телогрейка. Но лучше что-то, чем ничего.

Рабочий день еще не начался, но Тимофея не могли не принять, потому как у помощника оперативного дежурного возникло неудержимое желание надеть на него наручники. К счастью, обошлось. Появился оперативный дежурный, Тимофей сумел объяснить ему, с чем он здесь и почему.

– Так это вы звонили насчет Плюхина? – спросил худощавый с костлявым лицом майор.

– Вахтовики звонили, они меня подобрали, одежду вот сухую дали.

– А Плюхин где?

– Как это где? Там, на месте лежит… Может, за мной пошел, я не знаю, – усмехнулся Тимофей.

– В Островской группу сегодня отправляют, – подсказал помощник дежурного. – Кривенцов должен подойти. – У меня даже повестка есть.

– Я главный подозреваемый, – кивнул Тимофей.

– Не понял! – вскинулся майор.

– Убийства у нас там! Сначала подполковника Калугина убили, потом бывшего капитана Бутюгова, Плюхина, опять же… Преступник его в реку скинул, он там за корову зацепился и утонул.

– Кто за корову зацепился?

– Плюхин!

– Я сначала эту корову нашел, потом уже Плюхина. Он кольцом за ошейник зацепился, не смог отцепиться, ну, когда корова стала тонуть…

– Мужчина, вы пьяны!

– Да, мне бы чаю горячего!

– А коньяку? – хмыкнул лейтенант.

– И коньяку! – совершенно серьезно посмотрел на него Тимофей.

– Ну тогда давай в чайную!

Тимофея поместили в камеру перед дежурной частью, но лейтенант принес ему кружку горячего чая и даже одеяло.

К тому моменту, как появилась капитан Бельмова, Тимофей успел согреться. И его спортивный костюм, развешанный на скамейке, начал подсыхать.

Тимофея доставили в кабинет дознавателя.

– Значит, по повестке к нам, гражданин… – Бельмова щелкнула пальцами.

– Гражданин Ткачев.

– Да, я помню.