Дом одиноких сердец

– Я в ванную, – пробормотал он, заметив удивленный взгляд жены, выскочил из комнаты и долго, настойчиво умывал лицо ледяной водой, пока кожу не начало колоть. «Ишь, сучонок, справедливость решил восстановить… Испугать Дашку хотел, чтобы от квартиры отказалась! Теперь тебя напугают… в колонии…»

В дверь коротко позвонили. Максим промокнул лицо полотенцем, крикнул в зал: «Даш, я открою!» – и пошел в прихожую. За дверью оказались двое крупных мужиков лет тридцати пяти – один в костюме, другой в свитере. Стильно стриженные, хорошо одетые… «Квартирой ошиблись», – решил Максим.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался мужик в свитере. – Дарья Андреевна дома?

Даша подошла к дверям и высунулась из-за спины мужа.

– Глеб Петрович? – изумилась она. – И Олег Петрович? Что вам нужно?

– А-а-а, так это те самые господа… – недобро протянул Максим.

– Вы не против, если мы побеседуем? – спросил Глеб. – И, может быть, мы не будем стоять на лестничной клетке?

Даша отошла в сторону, чтобы пропустить неожиданных визитеров, но услышала голос Максима:

– Нет, любезные мои, именно на лестничной клетке. В моем доме ноги вашей не будет.

Даша никогда не слышала, чтобы муж разговаривал таким тоном, и ей стало не по себе. Полминуты царило молчание, потом раздался примирительный голос Олега:

– Хорошо, на площадке так на площадке. Мы приехали, чтобы извиниться перед вашей женой.

Тут Даша не выдержала. Она решительно пролезла вперед и сказала:

– Максим, хватит ребенка морозить. Олеську сейчас продует на сквозняке. Зайдите в квартиру.

Когда Олег и Глеб уселись на диване в зале, Даше вспомнилась встреча у нотариуса. «Это ведь не так давно было, – с удивлением сообразила она, – а кажется, что целый год прошел». Глеб начал что-то говорить, но она не вслушивалась, а только следила за движением его губ на лице, лишенном всякой мимики. Спохватилась, когда к ней обратились с вопросом.

– Дарья Андреевна, вы согласны? – повторил Глеб.

Даша чуть не покраснела, но ее выручил Максим. Он шагнул от окна и остановился перед братьями.

– Вы что, серьезно предлагаете? – заинтересованно спросил он. – Ваш племянник собирался избить мою жену и выслеживал дочь, а теперь вы хотите, чтобы мы забрали заявление?

– Но мы же не просто так предлагаем! – вмешался Олег. – Ваша супруга получит половину стоимости квартиры вместо предложенной трети. Мы понимаем, что ей нанесен моральный вред, и постараемся его компенсировать. Но поймите и вы нас – Виктор мой сын! Я понимаю, что его поступок нельзя оправдать… но у мальчика был шок…

– Что было у мальчика? – прищурился Максим. – Шок?

Проша, лежащий в углу, зарычал, услышав в интонациях хозяина что-то странное. Пес уже собирался встать, но тут раздался голос Даши:

– Олег Петрович, а ваша свекровь – Инна Иннокентьевна?

Голос ее звучал беззаботно, и Проша успокоился.

– Да, – недоуменно подтвердил тот. – Откуда вы знаете?

– Да так… выяснилось случайно… – уклончиво ответила Даша. – Так вы приехали нас уговаривать, чтобы мы забрали заявление? И решили предложить мне какие-то деньги?

– Не какие-то, а очень неплохие, – поправил ее Олег.

– Знаете что? – легко сказала Даша. – Проваливайте-ка вы все со своими деньгами, а? И вы, и ваш брат, и ваша свекровь – все! Ваш сынок преследовал мою дочь и пытался напасть на меня. И за это он будет нести ответственность по закону.

Она замолчала. Максим посмотрел на жену с изумлением, но, заметив на ее щеках два красных пятна, все понял. «Коньяку хлебнула на голодный желудок!» – расхохотался он про себя. Даша своеобразно реагировала на спиртное: не пьянела, но становилась совершенно бесшабашной. Вот и сейчас она вызывающе смотрела на Олега Боровицкого, набычившегося на диване.

– У вас, Дарья Андреевна, будут большие проблемы. И у ваших родных тоже, – негромко произнес Олег.

Максим быстро шагнул ему навстречу, но его остановил голос жены:

– Милый, не надо. А вы – пошли вон отсюда оба, – спокойно сказала Даша. – Что вы на меня так смотрите? Я сказала – пошли вон. Проша, проводи.

Черный пес встал, прошел по ковру, оставляя вмятины от лап на ворсе, и остановился около дивана. Квадратная блестящая морда с брылами оказалась так близко от коленки Олега, что тот пододвинулся. Пес потянулся следом за ним, и на дорогие серые брюки упала ниточка слюны.

– Дарья Андреевна, мы позвоним, когда вы будете более вменяемы, – Глеб поднялся с дивана.

– Не утруждайте себя, – ответила Даша. – Скажу вам сразу и окончательно: заявление мы забирать не будем, даже если ему не будет дан соответствующий ход, и квартиру я вам не отдам.

Глеб секунду пристально смотрел на нее, а потом быстро вышел из зала. Помедлив, за ним последовал Олег, и Даша с Максимом услышали, как хлопнула входная дверь. Проша вернулся в зал, подошел к Даше, положил голову ей на колени и глубоко вздохнул.

– Дашка, ты что, правда квартиру Боровицкого хочешь себе оставить? – находясь по-прежнему в состоянии легкой оторопи, спросил Максим.

– Не себе, а нам, – поправила она, гладя Прошу по голове. – Да, Максим, надоели мне мои муки совести, я решила с ними расправиться.