Дом одинокого молодого человека: Французские писатели о молодежи

Тогда жизнь шла своим чередом. Никаких забот, если не считать неприятностей с экзаменами. После экзаменов ватагой отправлялись на природу, куда глаза глядят — в лес, в горы, на пляж, в сторону Булони, в Понтуаз, в Мадрид или Афины.

Все перевернулось. Провал на экзаменах совпал — бывает же так! — с денежными затруднениями в семье. Нужно было срочно зарабатывать на жизнь. От службы Эмилия отказалась. Бросать вовсе подготовку к экзаменам не хотелось. Устроиться дежурной в общежитие? Не исключено, но надо было ждать, пока освободится место. Оставалась гостиница бабушки Маргариты.

— Не воображай, что я стану содержать тебя, а ты будешь торчать над книгами, — заявила Маргарита. — Придется прислуживать в кафе, стирать и все прочее.

Эмилия согласилась из принципа. Раз в две недели она ездила на факультет, успевая вернуться с тем же поездом. Занималась в свободные минуты. Торопиться было некуда. Ей нравилось прислуживать в кафе. Будущее не сулило ничего в этой дыре, где тебя неумолимо засасывала безвестность. Оставалась жизнь чувств, в силу тупой монотонности, настолько все — домишко, поля, пустынная дорога, кусты ворсянки, мачта электропередачи — казалось нереальным.

Клиентов было немного, но кафе посещали гораздо чаще, чем можно было ожидать. Старожилы знали, что лучше открыть погребок на обочине дороги, чем посреди деревни, рядом с бакалейной лавкой. Хозяйкам труднее контролировать своих мужей и мешать им наведываться в кафе. Кроме того, на этом отрезке пути заведение — что-то вроде перевалочного пункта. Редкий прохожий или проезжий откажет себе в удовольствии остановиться, хотя бы на миг. Сам факт, что вы остановились, чтобы опрокинуть стаканчик, дает удивительное ощущение путешествия. Вот почему людей тянет выпить, а старая Маргарита умудряется сводить концы с концами.

— Ты вычистила дверной звонок? — спросила Маргарита.

Ей вечно нужно найти какое-нибудь дело. То звонок, то едва заметную паутинку. С утра в эту собачью погоду ни один посетитель носу не показывал. Не надо было мыть стаканы. Трескучий мороз стоял уже несколько дней.

Протирая застекленную дверь, Эмилия то и дело смотрела на снежные дали — картина была столь же прекрасной и неотразимой, как и ее положение прислуги.

Там, где пролегала дорога, появилась, а затем затормозила машина. Из нее вышел молодой человек с бородкой. Он так резко открыл дверь, что Эмилия едва успела отскочить. Казалось, он удивился.

— Закрывайте дверь! — крикнула Маргарита.

— Прошу прощения, мадам, нельзя ли здесь переночевать? В такую погоду мне не добраться до Шарлевиля.

— В привокзальной гостинице сдаются комнаты, это в пятистах метрах отсюда.

— Дайте мне кофе, пожалуйста.

— Вы не обязаны здесь тратиться, — сказала Маргарита.

— Я бы выпил кофе с ромом, если можно.

На Эмилию он не обращал никакого внимания. Едва взглянул, когда та подала ему кофе.

— Проехать невозможно, — продолжал он, обращаясь к Маргарите.

— Надо было оставаться дома.

— У меня инспекционная поездка. Я инженер НОЖД. [10]

— В таком случае вы всегда можете подремать в зале ожидания.

— Много ли народу бывает в этих краях?

— Вам не хуже меня известно, что здесь узловая станция. А почему бы вам не сесть на поезд, раз вы служите в железнодорожном ведомстве?

— Поезд не везде останавливается, — возразил посетитель. — Ездить с инспекцией удобнее на машине. Я выехал из Сольса, но сбился с дороги у одного разъезда. Из-за этого снега… Сколько с меня?

— Это дело Эмилии.

Посетитель выложил монеты стопкой на стол.

— Три двадцать пять, — сказала Эмилия.

Тот пересчитал стопку, вынул одну монетку, положил ее в карман, затем другую, которую подвинул на край стола.

— Это вам, — сказал он.

Затем встал и направился к двери. Он не снимал пальто, когда вошел. Вышел же, не попрощавшись, не взглянув ни на Маргариту, ни на Эмилию, которая сделала несколько шагов вслед за ним. Не закрывая двери, девушка постояла на пороге — хотела посмотреть, удастся ли незнакомцу тронуться с места по снегу.

Прежде чем забраться в машину, он обернулся в сторону гостиницы. Движением руки Эмилия хотела отбросить свои длинные волосы, которые ветер швырнул ей в лицо. Он как-то презрительно пожал плечами и плюхнулся на сиденье. Машина медленно тронулась, затем он с такой яростью нажал на стартер, что его тут же занесло. Он, однако, не остановился, даже прибавил скорости. Хорошо, если не свалится в кювет. Через несколько секунд машина скрылась за снежной пеленой.

— Ты наконец закроешь дверь? — кипятилась Маргарита.

Эмилия дверь не закрывала, смотрела на снег. Свет угасал в наступавших сумерках. Даже полей было не видно.

— Вот и полей не видать, — заметила Эмилия.

— Собери деньги и вытри стол.

Забирая монеты, Эмилия сказала почти громко:

— Это был Бертран.

— Что ты там бормочешь?