Дом огней

– Как я мог поддаться на уговоры? – ныл адвокат Данте, кутаясь в двубортное пальто. Костюм, приличный для суда, мало соответствовал холодному дню конца зимы.

Пьетро Джерберу до сих пор не верилось, что ему удалось притащить их всех сюда.

– Сколько времени это займет? – сетовал Этторе. – У меня назначена деловая встреча.

Никто, однако, так и не понял, какие дела он ведет; возникло подозрение, что не слишком чистые.

– А мне нужно в университет к шести вечера, – вставил профессор Карлетто, поправляя очочки, усеянные каплями влаги.

Джованноне курил сигарету за сигаретой, молча. Но качал головой с недовольным видом.

– Жаловаться бесполезно, – одернула их Дебора с высоты своих каблуков. – Ишио добираться аж до Милана, а он ни слова не говорит. – Потом добавила: – И я не в восторге от того, как повернулось дело, но раз уж мы здесь, пусть это хоть чему-нибудь послужит.

Они продрогли и разозлились, заметил психолог.

– Ладно, смотрите, что мы сейчас сделаем… – начал он. – Припомнив все, что было в то июльское воскресенье, в точности повторим каждое наше действие.

– Черт, столько времени прошло, – возмутился Этторе.

– Мы будем помогать друг другу, – успокоил его Джербер. – Данте стал первым восковым человечком и тотчас же запятнал Джованноне. Дебора пряталась за кучей сухих веток, где-то вот тут, – показал он. – Этторе – за живой изгородью, – припомнил он и махнул рукой в сторону голых кустов.

– Я залез под каменную скамью, – включился Карлетто.

Наконец хоть кто-то проявил интерес к эксперименту, подумал Джербер.

– А я где был? – почесал голову Ишио.

– За сараем с садовыми инструментами, как обычно, – напомнила Дебора.

– Ты уверена?

– Да, – подтвердил Джербер.

– Повтори-ка еще раз, зачем мы это делаем, – буркнул Данте, самый строптивый.

– Затем, что взрослые отмахнулись от нас, когда мы подняли тревогу, и вызвали полицию только через три часа, – в очередной раз повторил Джербер. – Затем, что судьбе дали фору в сто восемьдесят минут и ей удалось сделать с Дзено все, что ей было угодно. И если сегодня мы сможем припомнить хотя бы одну подробность, тогда от нас ускользнувшую, наш Батигол получит шанс вернуться из тьмы, которая его поглотила. Ведь исчезнуть в небытии куда хуже смерти. – Помолчав, он добавил: – Каждый имеет право на какой-то финал.

Его слова, казалось, произвели впечатление, и все принялись за дело, рассыпавшись по лабиринту из кустов бирючины. Непросто было восстановить перипетии игры в восковых человечков, проходившей двадцать пять лет назад. Но, помогая друг другу, они припоминали свои передвижения по саду. В какой-то момент напряжение спало, кое-кто даже заулыбался, повторяя привычные жесты, казалось давно забытые. Например, Джованноне, став восковым человечком, наваливался на живых всем своим весом. Дебора сняла туфли на каблуках, чтобы было легче бегать. Этторе откопал где-то старый свисток, которым оповещал, что пора нападать. Карлетто, как всегда, суетился без толку. Даже Данте немного расслабился, заметил Джербер. Все веселились, как малые дети.

На несколько минут снова стали ватагой из Порто-Эрколе.

Но психолог не мог отвлекаться на ностальгические чувства. Со своего места он пытался выстроить траекторию передвижений Дзено. Тем более что очень скоро настроение у всех испортилось.

Ишио не знал, куда идти, где встать, и без конца жаловался на скверную память. Данте все быстро наскучило, и он начал пререкаться с Деборой. Этторе стал отпускать идиотские шутки и действовать всем на нервы. Карлетто не переставая твердил, что у него дела. Джованноне прервал игру, уселся на камень и закурил.

Видя, что ничего не выходит, Джербер решил положить игре конец.

– Хорошо, – объявил он с балкона. – Этого достаточно.

– Говорил я тебе, что не будет проку, – упрекнул его Данте, как всегда пораженчески настроенный.

– Бедняга Дзено, – проронил Этторе. – Вряд ли он заслужил такую клоунаду, – заключил он с презрением.

Никто ему не возразил.

Пьетро Джербер был разочарован. Но еще хуже стало, когда старые друзья один за другим стали молча расходиться. В их взглядах читалось недовольство, а может, даже обида.

Проходя мимо, Дебора единственная ласково прикоснулась к Пьетро:

– Ты совсем не изменился.

Но было трудно понять, хотела Дебора обидеть его или похвалить.

Все расселись по машинам, Этторе взгромоздился на мотоцикл. Потом разъехались в предвечерних сумерках, каждый своей дорогой.

Пьетро Джербер был уверен, что больше их не увидит.

– Это моя вина, – произнес Ишио за его спи-ной.

Пьетро обернулся: кузен смотрел на носки своих ботинок, точно как в детстве. Мальчиком он имел обыкновение брать на себя ответственность за чужие промахи, даже когда не был ни в чем виноват. Делал это, чтобы понравиться остальным: может, боялся, что недостаточно хорош для них и не заслуживает их дружбы.

– Я не знал, что делать, куда идти.

– Ты, по крайней мере, попытался, – утешил его Джербер. Он даже, наверное, завидовал кузену, которому удалось стереть из памяти все следы того сквернейшего дня. – Зря я притащил тебя сюда, прости.