Дом огней

«Считаются, чтобы определить, кто будет первым восковым… Когда уже ясно, что водить будет Данте, все бросаются врассыпную… Данте в эту игру всегда играл хорошо».

«Расскажи мне о других: где они?»

«Джованноне не знает, куда деваться. Мы давно поняли, что он не любит оставаться в живых, живые должны все время бегать, а он ленивый. Так что он первый позволяет себя запятнать, становится восковым и может охотиться за другими… Вот и на этот раз Данте быстро его догоняет. Потом они уже не могут говорить и пересвистываются, указывая направление…»

«Кого еще ты видишь?»

«Дебора отлично спряталась за кучей сухих веток и палой листвы… Карлетто растянулся под каменной скамьей, Ишио притаился за сараем с инструментами: оба готовы припустить прочь, если будет надо… Дзено пока не решил, где спрятаться: футболка „Фьорентины“ видна отовсюду, но снимать ее он отказывается наотрез… Этторе выбрал неважное укрытие: голова торчит из-за куста. Данте замечает его и дает знак Джованноне. Они разбегаются в стороны, чтобы его окружить. Этторе видит, как приближается Данте, и пытается сбежать, но путь ему преграждает Джованноне… Теперь восковых трое, живых четверо».

Джерберу будто бы вновь было одиннадцать лет, настолько он погрузился в игру. Прошедшие годы исчезли, он даже чувствовал тяжесть гипса на сломанной ноге.

«Заметили Карлетто, пытаются поймать его. Он удирает, но у него сползают шорты, приходится их придерживать рукой. Задницу видно».

«А где Дзено?»

«Выглядывает из-за дерева, со смеху помирает».

«А Ишио все еще стоит за сараем?»

«Я не знаю».

Джербер тут же вспомнил эксперимент, проведенный несколько недель назад, когда старые друзья, выражая протест и недоверие, нехотя попытались воспроизвести тот же ход событий. Кузен без пререканий пошел на сотрудничество, вот только память его подвела.

«Карлетто запятнали! – возгласил Пьетро из прошлого. – Теперь восковых больше, чем живых!»

Он до сих пор помнил, что самое интересное начинается, когда преимущество на стороне восковых. Так было и тогда.

«Данте, Этторе, Карлетто и Джованноне молча переглядываются: нужно поймать Дебору, а она бегает быстрее всех, недаром самая высокая. Замечают ее за кучей веток и листьев, и она выпрыгивает, словно пума. Мальчишки бегут за ней, но запятнать не могут. Бегают как сумасшедшие, спотыкаются, устали уже. А она смеется, дразнится. Слабаки, говорит, так вам и надо, и все время меняет направление, а мальчишки бесятся. Пока не окружают ее вчетвером, и Джованноне прыгает на нее, будто ныряет в море, солдатиком».

«Дзено все еще с вами?»

«Нет… Я больше не вижу его…» – говорит одиннадцатилетний Пьетро с легким смятением в голосе.

«Но ты знаешь, где он, правда?»

«Нет, не знаю», – повторяет Пьетро, уже раздраженно.

«А я вот уверен, что знаешь».

«Нет!» – Пьетро стоит на своем.

«Этого не может быть. Ты непременно должен видеть его».

Того же мнения придерживался Пьетро Дзанусси.

Ты сидел наверху, перед окном, с ногой в гипсе… Возможно ли, что ты оттуда ничего не видел, ничего не слышал?

Тем временем отец сделал паузу. «Знаешь, Пьетро, иногда мы что-то видим и сами того не осознаем. Наш разум осознает. У разума глаза более зоркие». Примерно такими словами сам Джербер уговаривал Эву нарисовать портрет воображаемого друга. «Но разум нам не повинуется, – продолжает синьор Б. – Он прячет информацию в дальний угол, куда трудно добраться. И мы с тобой сейчас должны сделать усилие, чтобы ее добыть».

На записи послышался детский плач. «Я не знаю… Честное слово, не знаю…»

«Ну же, Пьетро, сделай усилие: вернись в тот момент, когда восковые человечки гоняются за Деборой… Ты увлечен игрой, но, если хорошенько сосредоточишься, наверняка получится различить, где посреди этой сутолоки находится Дзено…»

Прошло несколько секунд. «Вижу, – сказал Пьетро. – Да, я вижу его, – повторил он, почти ликуя. – Но зачем он туда идет? – спросил он, недоумевая, а потом вскрикнул предостерегающим тоном: – Погоди, постой… Куда ты?»

«Куда он идет?» – не отставал синьор Б.

«К кустам в глубине сада».

Сидя в своем внедорожнике, Джербер вдруг ощутил полное бессилие. Будто черная дыра в памяти.

«Дзено идет один?» – спросил отец.

«Нет. – (Ответ мальчика Пьетро стал для взрослого Джербера ударом ниже пояса.) – Кто-то ведет его под руку…»

И синьор Б. казался взволнованным, когда спросил: «Кто?»

«Ишио».

Джербера затошнило. Он привалился к рулю «дефендера». Он почувствовал инстинктивное желание немедленно содрать наушники, но, как бы ни хотелось закончить пытку, запись продолжалась.

Довольно долго никто ничего не говорил. Слышалась только невыносимая тишина. Джербер ожидал какой-то реакции от отца, но ее не последовало.

Почему он так себя повел?

И тут Джербера озарило. Он уже знал, вот в чем дело. Ему лишь было нужно, чтобы я подтвердил. Но откуда ему было знать?

Чуть позже отец сам ответил на этот вопрос: