Дом охраны младенца

Страна понесла громадный ущерб от уменьшения рождаемости и увеличения смертности населения. Потери от естественной убыли населения составили около 6,5 млн душ [2].

К 1917 г. младенческая смертность достигла уровня 40 детей на 100 родившихся, в год умирало около 2 млн детей. В правительственной программе по защите материнства и младенчества, опубликованной в виде декрета 18 ноября 1917 г. (по старому стилю) за подписью наркома государственного призрения А. М. Коллонтай, говорилось: «Два миллиона едва затеплившихся на земле младенческих жизней ежегодно гасли в России от темноты и несознательности угнетенного народа, косности и равнодушия классового государства…»[2].

Тяжелейшее положение в стране во время Первой мировой войны резко ухудшило ситуацию в Императорском Московском воспитательном доме, где и до этих событий отмечался достаточно высокий уровень заболеваемости и смертности среди воспитанников. Так, по данным медицинского отчета за 1914 г., смертность среди питомцев составила 24,3 %, причем среди младенцев до 1 года она доходила до 41 %. Из всех принесенных в Воспитательный дом младенцев 35,1 % умирали, не прожив и одного месяца в грудных отделениях. Чрезвычайной была ситуация с недоношенными новорожденными, смертность среди которых колебалась от 51,4 до 79,4 % в течение 1914 г. [3].

Продолжение войны значительно увеличило смертность питомцев – 56,5 % – в 1916 и 74,4 % – в 1917 гг. [4].

1.1.1. Сокращение вывоза младенцев в сельские округа

Вступление России в военные действия обусловило в Императорском московском воспитательном доме заметное сокращение вывоза детей в сельские округа: с 4608 человек в 1914 г. до 2342 – в 1915 г. Одной из причин данного факта во время войны стало резкое уменьшение материальной поддержки Воспитательного дома, и сельским кормилицам нечем стало платить за содержание питомцев. Эта тенденция продолжилась и в 1916 г.: за первые 5 мес было вывезено всего 458 детей, за тот же период времени в 1915 г. вывезено 1538 детей, а в 1914 г. – 2047 питомцев; за последующие 5 мес 1916 г., с 1 июня по 1 ноября, вывезли всего 103 младенца (табл. 1).

Таблица 1. Количество детей, вывозимых из Московского воспитательного дома в сельские округа в годы Первой мировой войны[3]

В связи со сложившейся ситуацией в мае 1916 г. почетный опекун Московского воспитательного дома князь А. Голицын обратился к главноуправляющему Собственной Его Императорского Величества канцелярией по учреждениям императрицы Марии: «В настоящее время ввиду военных событий вывоз детей в Округа из Московского воспитательного дома почти прекратился, принос же детей в Дом продолжается по-прежнему, в среднем по 26 человек ежедневно. Наличность детей в Доме к 17 мая 1916 г. – 1454, кормилиц – 895. Среднее поступление детей в Дом – 26,7. «Налишников» – 559 человек. Такая скученность населения в грудных отделениях Дома послужила причиною частых заболеваний детей, сопровождающихся большой их смертностью. В виду вышеизложенного и в интересах возможного сохранения жизни детей я, руководствуясь примечанием к § 26 Устава Опекунского совета, вынужден сделать распоряжение о временном с 21 апреля сего года прекращении приема детей с метриками в запечатанных конвертах со взносом 25 рублей…»[4]. Прием же детей вместе с матерями проводился по-прежнему беспрепятственно.

Таким образом, уменьшение количества вывозимых детей увеличило число питомцев в грудных отделениях, следствием чего стало повышение скученности питомцев, рост среди них заболеваемости и смертности.

1.1.2. Передача изоляционно-обсервационного барака Московского воспитательного дома военным ведомствам

В ноябре 1915 г. по распоряжению Главного управления ведомства императрицы Марии построили новый изоляционно-обсервационный барак, рассчитанный на 70 больных, но не успели закончить его отделку и установить котлы для центрального отопления. Поскольку шла война, то барак отдали для нужд раненых под городской госпиталь № 776, администрация которого довела здание до состояния готовности, но вскоре этот госпиталь был переведен из Москвы. Освободившееся помещение реквизировали для Минского лазарета Красного Креста, эвакуированного с театра военных действий. Лазарет располагался в здании до марта 1916 г., после чего был отправлен в ближайший тыл. Тогда местный отдел Красного Креста решил перевести в это помещение госпиталь челюстных ранений. И только после многих хлопот и переговоров с управлением Красного Креста удалось сохранить здание изоляционного барака в распоряжении Московского воспитательного дома, но при условии размещения в нем вновь Городского госпиталя № 776. Главный врач Воспитательного дома А. В. Тихонович написал в своей докладной, что помещением изоляционно-обсервационного барака, занятого Городским госпиталем № 776 для раненых, вряд ли удастся воспользоваться раньше окончания военных действий [5].