Дом: основной инстинкт?

Не желая просто так забыть о вчерашней неудачной попытке привлечь Майка к радостям семейной жизни, я решила, что сегодня мы куда-нибудь выберемся все вместе. Выглядеть это должно примерно так: улыбающиеся папа с мамой кладут в машину корзину для пикника и счастливое семейство отправляется в ближайший зоопарк. По дороге они во все горло распевают песни, а вечером два усталых, но довольных отпрыска говорят: «Это был лучший день в нашей жизни. Вы самые замечательные родители на свете».

Конечно же, утро встретило нас проливным дождем. Майк мрачно посмотрел в окно и сказал:

— Ну, наверное, мы сможем увидеть уток или пингвинов, но леопарды уж точно останутся дома и будут смотреть телевизор у камина.

Ребекка прыгала от радости при мысли, что она поедет куда-то с папой и с мамой (это случается нечасто, потому что у родителей всегда есть шанс поругаться), так что отступать было некуда. Проблемы начались, как только мы уселись в машину. Я закутала Тома как матрешку и попыталась пристегнуть его к детскому сиденью. Он этого и так терпеть не может, а теперь сразу стал кричать и вырываться. Майк стоял у машины, притопывал ногой и поглядывал на часы, успешно справившись со сложнейшей задачей — одеться и проверить, не забыл ли он бумажник.

Я умудрилась заставить Ребекку надеть куртку и сапожки, после чего она кинулась в свою комнату, чтобы срочно найти давным-давно потерянного игрушечного кролика, без которого она не могла отправиться в дорогу. После долгих усилий мы обнаружили его под кроватью, покрытого пылью. Майк продолжал притопывать ногой, но теперь это больше напоминало барабанную дробь. Рассыпаясь в извинениях (с какой стати?), я затащила Ребекку в машину, убедив ее, что не стоит возвращаться снова, на этот раз за сумочкой с золотистыми блестками.

— Полагаю, теперь мы можем ехать? — осведомился Майк, запуская двигатель. Он выехал на шоссе и повернул в сторону парка дикой природы Котсвольд. Я потихоньку начала расслабляться.

— Я хочу пи-пи, — сказала Ребекка.

И уж, конечно, мы не распевали песни, потому что Майк внимательно слушал спортивные новости. Всю дорогу я пялилась на тучи, надеясь, что они разойдутся, но дождь продолжал моросить. Стоянка у зоопарка была почти пуста. Обычно здесь полным-полно машин и обезумевших мамаш, запихивающих младенцев в коляски и пытающихся удержать пятилетних оболтусов, которым не терпится посмотреть на разноцветные обезьяньи задницы. Сегодня здесь царило зловещее запустение.

— Может, они сегодня не работают? — спросила я, втайне надеясь, что так оно и есть. В дальнем углу парковки все же сиротливо стояло несколько машин, а в будке мы приметили неприветливую престарелую особу, которая обхватила себя руками, пытаясь согреться.

— Как насчет скидок? — весело поинтересовался Майк.

— Никаких скидок, — отрезала та, и Майку пришлось основательно раскошелиться на семейный билет. На его лице появилось отчаяние человека, который предпочел бы сейчас оказаться в теплом и уютном пабе, где в компании единомышленников можно обсуждать достоинства футбольных нападающих за кружкой пива, но, несмотря на это, он храбро повел свое маленькое войско в залитый дождем пустынный зоопарк.

Вопреки всему, мы чудесно провели время. Ребекка не пропустила ни одной лужи, но ни разу не пожаловалась на мокрые носки. Том снизошел до того, чтобы взглянуть на гигантскую черепаху, и тут же погрузился в сон. Как раз тот редкий случай, когда человек получил за свои деньги именно то, чего хотел. Майк тоже не терял времени даром и довел мармозеток до истерики, к вящему восторгу Ребекки, которая обожает, когда ее отец ведет себя как дурачок. Я просто радовалась возможности побыть вместе со всей семьей.

Я начала замечать, что даже дома Майк не может не думать о работе. Общаться с ним становится все труднее. Когда он приходит с работы, мне приходится разыгрывать из себя испанского инквизитора, приставая к нему с вопросами, иначе он ни слова не скажет за весь вечер. Получается, что я задаю ему бесконечные вопросы о том, что делается у него на работе, пока он сам не поинтересуется, зачем мне это нужно. С тех пор, как он начал отвечать за выпуск новостей, ему приходится нелегко. Часто задерживается, и даже дома телефон не замолкает. Иногда я просыпаюсь в два часа ночи и вижу, что он читает, потому что не может заснуть.