Дом отважных трусишек

А о том, что такая операция будет у главного врача первая, что, может быть, ею ему придeтся доказать новый метод исправления бeдер, Надя хоть и с трудом, но умолчала.

- Голени гораздо дольше в аппаратах держат, - заметила Галя-Цибуля.

Как же Наде захотелось возразить ей и объявить:

"Сколько ни держи, а через год я буду здорова".

Хорошо, что Джаннат Шамхалова опередила еe:

- Зато с бeдрами сидеть нельзя. Только ходи да лежи, а с голенями сиди сколько угодно.

- Голени врачам легче делать, а больным переносить операции труднее, снова возразила Галя-Цибуля.

"Пусть больнее, зато вместо четырeх операций у меня будет одна", мысленно ответила ей Надя.

А Варя молчала-молчала, а потом высказалась:

- Ну и противная ты, Галка! Только и знаешь, что вредничаешь. Да если ты правильно говоришь, зачем же Наде знать, что эта операция тяжелее. А ты, Надь, не слушай еe. Раз главный доктор так решил, значит, считает, что это лучше.

- А я и не слушаю, - ответила Надя и улыбнулась Варе. Ведь она в самом деле ни капельки не расстроилась и даже не рассердилась на злюку Цибулю за еe неприятный разговор. Надя знала теперь то, о чeм еe подруги даже не подозревали.

Поздно вечером, когда все девочки крепко спали, Надя всe ещe думала про предстоящую операцию и про доктора, который не побоялся на себе испытать найденную им сыворотку. Думала она и о главном докторе. Думала и шептала в тeмный потолок:

- Пусть у нас всe будет хорошо, пусть всe будет...

Уснула Надя совсем неожиданно. Просто провалилась куда-то и ни о чeм не стала думать. А уже к утру ей приснились какие-то незнакомые врачи, которые приехали смотреть еe после операции. Все они, точно мальчишки из пятой палаты, столпились у входа и с восхищением смотрят на еe прямые как струнки ноги. И конечно, все поздравляют главного доктора, который держит в руках снимки с кривыми Надиными ногами и не знает, куда их деть. А потом взял и выкинул в окно. Тут раздался какой-то шум, и Надя проснулась. Нянечка Нина открыла в их палате окно. Тихое летнее утро наливалось солнцем.

- Скоро мне сделают операцию, - сказала Надя нянечке.

- Вот и хорошо, - певуче протянула нянечка, - одной операцией меньше будет. Всe ближе к дому.

- Всe ближе к дому, - глядя на маленькую нянечку, радостно повторила Надя и подумала: "Если б она узнала, что меня будут оперировать всего один раз, вот удивилась бы!"

За завтраком у Нади был великолепный аппетит. Она даже попросила добавки. Съела ещe одно яйцо и выпила второй стакан кефира. А вот ждать маму оказалось ужасно трудно. Время шло так медленно, что Надя даже подумала: "Уж не испортились ли висящие в холле часы, не отстают ли они?" Ведь ей так не терпелось поскорее передать маме свой разговор с главным доктором и порадоваться вместе с ней. Чтобы время шло быстрее, Надя принялась помогать медсестре раскладывать по ящикам лекарства. Потом приманила на подоконник двух воробьeв и вдоволь накормила их хлебными крошками. После карантина девочки не так регулярно кормили птиц. Да и летом везде корма много. Ещe Надя помогла "Стиральной машине" ввезти в лифт два кресла-коляски. Наконец настал час посещения, и пришла мама. Надя тут же увела еe в конец коридора, к окну, и слово в слово передала весь разговор с главным доктором. Даже вынула у мамы из сумочки карандаш и высчитала сроки своего лечения. Но только Надя заикнулась, что еe будут оперировать так впервые, как мама страшно побледнела и сказала:

- Нет, нет, пусть экспериментируют на ком угодно, но не на тебе. Мы не торопимся. Было бы только всe хорошо.

И, уже не слушая Надю, мама заторопилась к главному доктору, просить делать операцию дочери старым, проверенным методом.

Надя так и осталась стоять у окна, растерянная и убитая.

Глава пятнадцатая. МАЛЕНЬКАЯ НАДЕЖДА

После маминого отказа с Надей стало твориться что-то странное. Вместо того чтобы обрадоваться - ведь старый, уже испытанный метод операции надeжнее, - она загрустила, сделалась замкнутой, неразговорчивой и ко всему безразличной. Раньше Надя волновалась, когда почему-либо задерживался утренний обход, старалась, чтобы в еe тумбочке и на ней всe было чисто и красиво. Теперь Наде всe это было безразлично. Просыпаясь утром, она лежала, глядя в потолок, до тех пор, пока нянечка Нина или "Стиральная машина" не заворчат на неe и чуть ли не силой отправят умываться. Надя даже не радовалась маминому приходу. Подружкам по палате отвечала на вопросы только "да" или "нет". И все решили, что Надя боится приближающейся операции.

- Ну и трусиха ты, Ермакова, - хихикала Галя-Цибуля, - такой, наверное, во всeм детском отделении не было.

Джаннат и Олечка думали про себя то же. Только наблюдательная Варя догадывалась, что с Надей случилось что-то другое. Когда девочки уходили из палаты, она садилась к ней на кровать и рассказывала что-нибудь забавное, а потом, когда Надя старалась улыбнуться, торопливо спрашивала:

- О чeм ты всe время думаешь? У тебя ничего не случилось?

Надя отрицательно качала головой, а сама думала: "Была бы ты на моeм месте, может, ещe больше загрустила бы".