Дом Павлова

Сколько друзей приобрел Павлов на своем ратном пути! Никогда не забыть — ему Петра Давыдова — с ним он служил на авиабазе еще перед войной, шальная пуля прервала крепкую солдатскую дружбу… С Колькой Формусатовым они после трудных харьковских боев вдвоем скитались в поисках своей дивизии. Но с Черноголовым и Глущенко связано самое большое в жизни — два долгих-долгих сталинградских месяца в навеки памятном доме.

Как и предсказывал Павлов, Черноголов вернулся в строй. На до Берлина не дошел. Сложил голову на бескрайних дорогах войны…

Вечером в Дом Павлова пришло пополнение — рота автоматчиков.

Никогда еще в доме не было так людно. Заняты все подвалы, даже те, откуда недавно ушли гражданские. Заняты комнаты на первом этаже.

Завтра предстоит еще один бой за «молочный дом» и все возбуждены. Вернувшиеся с площади обсуждают пережитое, к разговорам жадно прислушиваются автоматчики из пополнения.

Ротные старшины позаботились о сытном ужине, и всем, кто свободен от постов, приказано отдыхать. После тяжелого дня — под огнем, да еще в сырости и на резком ветру — надо набраться сил.

Глубокой ночью, как и в прошлый раз, штурмовые группы начали сосредоточиваться на площади. Погода за сутки мало изменилась. Снег, правда, больше не шел, но порывистый ветер со стороны Волги пронизывал насквозь.

Хорошо еще, что уже не было на пути спирали. Саперы получили строгий приказ — убрать колючую проволоку. Минувшей ночью Паршикову и Власенко снова пришлось поползать…

Хаит, Иващенко, Свирин вытащили разобранный пулемет через окно подвала. Только один пулеметный расчет Ильи Воронова сопровождал штурмующих. Остальные станковые пулеметы будут поддерживать наступающих с места. Кроме того, в Доме Павлова оставлен надежный заслон. Оголять дом нельзя. Не ровен час — атака захлебнется, и тогда противник в пять минут добьется того, чего не мог сделать два месяца…

Пулеметчики, пригнувшись к воронке, стали собирать свой «максим». Кто-то неправильно вставил соединительный болт, и щиток никак не становится на свое место. Иващенко поднялся, чтоб приладить, и в этот миг огненный след трассирующей пули словно ножом полоснул перед глазами.

— Ой, ослеп!.. — Иващенко схватился обеими руками за лицо.

Воронов поспешил на помощь, но она не понадобилась — пуля пролетела мимо и не задела. Обошлось легкой контузией. Зато пулемет в опытной руке нуждается. Воронов быстро обнаружил причину неполадки, и щиток сразу оказался там, где ему положено.

Со своим поредевшим отделением выбрался из подвала Яков Павлов. Уже перетащены в развалины бывшего здания нарсуда длинные противотанковые ружья. На исходные позиции вышли автоматчики.

Из Дома Заболотного на этот раз людей вывел младший лейтенант Аникин.

Сам Заболотный погиб во вчерашнем бою. Скомандовав: «Вперед, за мной!» — он с автоматом в руках выпрыгнул через пролом в стене и устремился на площадь Девятого января. Он успел сделать лишь несколько шагов и был убит.

Николай Заболотный погиб. И как память о павшем герое, стены, разбитые артиллерией, продолжали именоваться — Дом Заболотного…

Капитан Жуков устроил свой командный пункт возле Дома Павлова в люке городского водопровода. Сюда, в колодец, проведен прямой телефон из полка. Так приказал Елин. Полковник будет следить за ходом боя. И хотя линия идет из полка, но тянуть ее пришлось все равно батальонным связистам. Думин прислал Везучего и Файзуллина, этого летописца, которому, впрочем, уже давно не удавалось урвать хоть минутку, чтоб взяться за свой «талмуд». Даже в ту радостную ночь на девятнадцатое, когда стало известно о начавшемся наступлении, он ни строчкой не смог пополнить свои записи: всю ночь он под огнем проползал по грязи в поисках очередного обрыва. Вот и сейчас сокрушался Файзуллин: в батальоне творятся такие большие дела, а он ничего не записывает…

Все готово для атаки.

Светает. Пора начинать.

Жуков пускает условные ракеты, и командир роты Наумов — он вместе со своими бойцами в развалинах здания нарсуда — подает команду:

— Вперед!

Первыми ринулись пулеметчики. Увлекаемые Вороновым, они выкатили на катках свой «максим», за ними последовали автоматчики. Быстро преодолены первые тридцать-сорок метров, и вся группа во главе с Наумовым и политруком Авагимовым собралась в каком-то полуразрушенном домике.

Проскочить удалось без потерь, но противник тотчас же обрушил шквальный огонь.

Укрывшись за малонадежными стенами, бойцы залегли. А в это время, левее от них, на другом краю площади, уже поднялись другие группы атакующих.

— Ох, и накроет нас тут, как медные котелки… — затревожился Воронов, — лучше б отсюда убраться…

— Воронов дело говорит, — согласился Наумов. — Надо, ребятки, еще вперед!

Но пулемет из «молочного дома» не давал поднять головы.