Дом под сиренями

На тропинке позади них появился маленький мальчик. Красивый, хорошо одетый ребенок лет шести, с коротко стриженными темными волосами и розовым личиком разглядывал всю компанию с холодным интересом. Его стройные ножки оголились, так как чулки сползли вниз и собрались гармошкой над пыльными маленькими башмачками. Один конец широкого шарфа тащился сзади, соломенная шляпа болталась за спиной. В правой руке он крепко сжимал маленькую черепаху, а в левой — пучок каких-то веточек. В ответ на удивленный взгляд мисс Селии незнакомец спокойно объявил о цели своего визита:

— Я пришел посмотреть на павлинов.

— Пожалуйста, но только… — начала мисс Селия, но не смогла продолжать, потому что ребенок добавил, делая шаг по направлению к ним:

— И услышать, как ревет осел.

— Хорошо, но сначала, может быть…

— И увидеть кудрявую собаку, — продолжил незнакомец, делая еще один шажок по направлению к столу.

— Вот она.

Пауза, долгое разглядывание собаки, потом повторное требование тем же официальным тоном, и новый шажок.

— Я хочу услышать, как ревет осел.

— Конечно, если он захочет.

— И как кричит павлин.

К этому времени уже достигнув стола, любознательный ребенок обозрел его опустошенную поверхность, потом указал пухлым пальчиком на последнее пирожное, оставленное кем-то из вежливости, и проговорил повелительно:

— Я его возьму.

— Угощайся. Присядь на ступеньку, чтобы удобнее было есть, и расскажи нам, кто ты такой, — проговорила мисс Селия, весьма позабавленная его поведением.

Осторожно положив свои веточки, ребенок взял пирожное и, разместившись на ступеньке, ответил с полным ртом:

— Я папин мальчик. Он делает бумагу, а я ему помогаю.

— Как его зовут?

— Мистер Барлоу. Мы живем в Спрингфилде, — проговорил новый гость, быстро расправившись с пирожным.

— А мама у тебя есть, дорогой?

— Она прилегла вздремнуть. А я пошел прогуляться.

— Без разрешения, как я подозреваю. У тебя есть братья или сестры, чтобы присматривать за тобой? — спросила мисс Селия, недоумевая, кто же этот маленький беглец.

— У меня есть два брата — Томас Мертон Барлоу и Гарри Сэнфорд Барлоу. А я — Альфред Теннисон Барлоу. В нашем доме нет девчонок, только Бриджит.

— Ты ходишь в школу?

— Мои братья ходят. Я еще не учу никаких греков и латинов. Я копаю, читаю маме и пишу ей стихи.

— А можешь и мне написать какой-нибудь стишок? — предложила мисс Селия, видя, что этот лепет развлекает детей. — Я очень люблю поэзию.

— Полагаю, я бы мог сочинить любое стихотворение прямо сейчас. По дороге сюда я придумал один стих. Сейчас я вам его прочту, — и, скрестив свои маленькие ножки, вдохновенное дитя продекламировало следующее стихотворение[10]:

Как хороши цветы земли,
Счастливых дней напевы звонки,
Как хороши цветы земли,
Когда я был еще ребенком.

Как хороши цветы земли,

Когда ночные лампы светят,
Как хороши цветы земли
И в сумерках, и на рассвете.

О, дивные цветы земли,

Засыпанные зимним снегом!
Ответьте на приход весны
Зеленым молодым побегом.

— Я сочинил еще один стих, когда играл с черепахой. Я его расскажу, он очень красивый, — высказался поэт с очаровательной искренностью и, набрав в себя как можно больше воздуха, произнес нараспев:

Весна на крыльях принесла тепло,
И все вокруг ожило, расцвело.
Но и зимой не страшен холод, снег,
И зимних дней был скоротечен бег.
Как вьюга ни шумела у крыльца —
Уютно в доме мне за чтеньем книг отца.

— Благослови, Боже, этого ребенка! Где он набрался всего этого? — воскликнула мисс Селия в изумлении, а дети захихикали, когда «Теннисон-младший»[11], покраснев от гордости, поднес ко рту черепаху вместо наполовину съеденного пирожного, а затем, чтобы избежать дальнейших ошибок, деловито запихнул бедное животное в маленький карманчик куртки.

— Стихи выходят прямо из моей головы. У меня их уже много, — проговорил он невозмутимо.

— А вот и павлины пришли, ждут, чтобы их накормили, — прервала его Бэб, когда прекрасные птицы появились у стола, раскрыв роскошные хвосты, переливающиеся на солнце.

Юный Барлоу поднялся, чтобы полюбоваться величественными птицами. Однако его жажда декламации еще не угасла, и он уже собирался предложить стих про Юнону и Юпитера, но тут старый ослик, вероятно, собираясь развлечь общество, издал из-за стены пронзительный крик.

Неожиданный звук поразил пытливого поэта. Его пухлое личико потеряло свое важное выражение, и он прошептал с удивленным видом:

— Разве так кричат павлины?

Детей сразил внезапный приступ смеха, а мисс Селия невозмутимо ответила:

— Нет, дорогой, это осел просит тебя прийти и посмотреть на него. Хочешь?