Дом под сиренями

Маленькая дверь каретного сарая была заперта изнутри, а большая — на висячий замок, который очень скоро был открыт. Дверь распахнулась настежь, и девочки подбежали к старому крытому фургону, едва справляясь с переполнявшим их нетерпением и любопытством. Внутри, надо признаться, было довольно затхло. Но снаружи имелось сиденье для кучера, скрипучая дверь и много других чудесных вещей, которые в глазах детей делали этот фургон весьма желанным местом для исследований.

Бэб бросилась к ящику под сиденьем кучера, а Бетти к двери, однако обе тут же устремились обратно, услышав собачий лай, раздавшийся из полумрака. Затем низкий мальчишеский голос произнес:

— Тихо, Санчо, молчать!

— Кто здесь? — проговорила миссис Мосс строгим голосом, отступая к двери вместе с двумя девочками, жавшимися к ее юбкам.

Хорошо знакомая курчавая белая голова высунулась из разбитого окна и, как им показалось, дружелюбно проскулила:

— Не пугайтесь, леди, мы не причиним вам вреда.

— Выходите немедленно, иначе мне самой придется вас вывести, — крикнула миссис Мосс, которую внезапно обуяла храбрость, поскольку она заметила под вагоном пару маленьких пыльных башмаков.

— Выхожу, выхожу, — ответил смиренный голос. Затем голос материализовался в кучу тряпья, внезапно появившуюся из темноты и сопровождаемую пуделем, который немедленно сел на босые ноги своего хозяина со свирепым видом, как будто готовый атаковать всякого, кто подойдет слишком близко.

— Кто ты такой и как сюда попал? — спросила миссис Мосс, стараясь говорить сурово, хотя ее глаза наполнились сочувствием, разглядев жалкую маленькую фигурку, стоявшую перед ней.

Глава III БЕН

— Мэм, меня зовут Бен Браун, я путешествую.

— И куда же ты направляешься?

— Туда, где есть работа.

— Какую же работу ты можешь выполнять?

— Любую. Я привык работать с лошадьми.

— Боже милостивый! Такой маленький мальчик!

— Мне двенадцать, мэм, и я могу управлять всем, что имеет четыре ноги, — и мальчик кивнул, как будто говоря: «Ведите сюда ваших скакунов. Я покажу, на что способен».

— У тебя есть родные? — спросила миссис Мосс, приятно удивленная, но все еще настороженно.

Загорелое лицо мальчика было очень худым от голода или болезни, а фигура в лохмотьях прислонилась к колесу, как будто мальчик был слишком слаб или устал, чтобы стоять самостоятельно.

— Нет, мэм, никого не осталось, а люди, у которых я жил, так меня били, что… в общем, я сбежал.

Последние слова вырвались как будто против его воли, словно участие этой женщины сразу же завоевало его доверие.

— Тогда я тебя не виню. А как ты попал сюда?

— Я так устал, что не мог идти дальше, и подумал, что люди, которые живут в этом большом доме, пустят меня погреться и передохнуть. Но ворота были заперты. Тогда я залез в этот фургон и решил отоспаться.

— Бедняжка, теперь все понятно, — участливо проговорила миссис Мосс, а девочки молча смотрели на него, заинтересованные его рассказом.

Мальчик глубоко вздохнул, и его глаза, несмотря на общее изможденное состояние, заблестели, когда он снова начал говорить, причем собака навострила уши при упоминании своего имени.

— А ваших дочек я уже видел — они играли на веранде. Эта их кукольная еда так чудесно пахла!.. Мне очень хотелось есть, но я ничего не взял, честное слово! Это все Санчо, он украл пирог и принес мне.

Бэб и Бетти охнули от удивления и укоризненно уставились на пуделя, сидевшего, полузакрыв глаза и напустив на себя смиренный вид.

— Так это ты заставил его положить пирог обратно? — закричала Бэб.

— Нет. Я сам это сделал. Перелез через ворота, пока вы бегали за Санчо, а потом забрался на террасу и спрятался, — сказал мальчик, улыбнувшись.

— Так это ты смеялся?

— Да.

— И чихал?

— Да.

— И принес розы?

— Да, и они вам понравились, не так ли?

— Конечно, понравились! А почему ты спрятался? — спросила Бэб.

— Я не мог показаться, — пробормотал Бен, бросая взгляд на свои лохмотья и явно желая нырнуть обратно в темный фургон.

— Как ты сюда попал? — спросила миссис Мосс, внезапно вспомнив, что она отвечает за помещение.

— Я слышал, как девочки говорили про какой-то сарай во вьющихся растениях. Когда они ушли, я разыскал его и забрался внутрь. Стекло было разбито, и я просто выдернул пару гвоздей. Я ничего не сделал плохого, просто спал здесь две ночи. Я был так измотан, никак не мог идти, хотя в воскресенье сделал попытку.

— И снова вернулся обратно?

— Да, мэм. Под дождем было так тоскливо, а здесь уютно, как дома. Я слышал, как девочки разговаривают снаружи. Сан нашел еду, и мне было совсем неплохо.

— Первый раз слышу такое! — воскликнула миссис Мосс, смахивая слезы кончиком передника.

Мысль о бедном мальчике, который в одиночестве находился здесь два дня и две ночи, и постелью ему служила затхлая солома, а единственной едой были жалкие объедки, принесенные собакой, была для нее невыносима.

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — проговорила она, стараясь казаться спокойной и хладнокровной, хотя крупная слеза стекла по ее пышущей здоровьем щеке.