Дом последней надежды (СИ)

— …но зачем им идти вслепую? Это чужая для вас земля. И может статься, что твоей силы будет недостаточно…

— Твой колдун…

И мальчишку сманил? Вот иродище северное! За моей спиной, между прочим…

— Мой колдун, того и гляди, сам душу отдаст. Не знаю, что там с ним происходит, но выглядит он плохо… — я высказала то, что беспокоило меня и не только меня, пусть Юкико тщательно скрывала свое беспокойство.

Привязалась.

И боялась, памятуя, чем обернулась прошлая ее любовь.

— Да и были там колдуны… ушли вместе с остальными.

— И что ты сможешь сделать?

Вероятно, ничего, поскольку я никаким боком ни воин, а уж с нежитью сражаться… дракона позвать? Сомнительно, чтобы он не слышал о проклятом городе, и если до сих пор не счел нужным вмешаться, значит, и дальше не полезет.

— Увидеть.

Я закрыла глаза.

И открыла.

Зрение раздвоилось, ночь сделалась зернистой, как на старом снимке. И в этой зернистости четко выделялись нити силы…

…оглядеться.

Мелочь.

И снова мелочь… а вот этот камушек сияет, что звезда, но тьеринга подобным фокусом не удивить. Любой мало-мальский колдун способен распознать амулет среди побрякушек.

Тогда…

Я вдохнула холодный воздух. Сила моя после посещения храма увеличилась и продолжала расти. Я же не то, чтобы научилась владеть ею, но… вот легкая горечь старой магии. А вот кофейный чужой аромат, исходящий от старых бочек, и нить его тянется к кораблям. Я иду по ней, а сопящий тьеринг следует за мной. Он ступает бесшумно, но я все равно слышу.

Сила шелестит.

Медвежий след…

…он не спешит заглядывать в гости, оборотень-Бьорни, уж не знаю, почему. Просто приходит. Иногда. Теперь я способна различить следы, которые он оставляет.

Не для меня.

Охраняет?

Наблюдает?

Я не вмешиваюсь. Они сами решат, когда придет срок, потому как в последнее время рядом с медвежьими все чаще стали появляться детские. Хорошо ли это?

…новую служанку воспитать не так легко.

Ниточка силы вьется. И добравшись до корабля, расползается по доскам. Она прячется под известковой нашлепкой, будто кто-то гнездо свил.

— Здесь, — я указываю на него пальцем, и гнездо шипит, а известняк потрескивает, выпуская огромное уродливое насекомое. Тело его бело, полупрозрачно, стоит на тончайших конечностях, которых сотня, а может и две. Массивные жвалы, наполненные синеватым ядом, щелкают… и я отступаю.

А тьеринг с нехорошим словом хватается за кинжал.

Взмах и перерубленная пополам тварь падает.

Визжит.

И пытается доползти. До меня. Я, к слову, тоже едва сдерживаюсь, чтобы не завизжать самым позорным образом. Кто-то дергает меня за рукав, и я падаю… почти падаю… в чьи-то руки, которые передают в другие руки. И передо мной смыкается строй спин, а там что-то вспыхивает.

И пахнет уже паленым.

Горько…

— Испугалась? — вежливо интересуется тьеринг.

Да. Но в жизни не признаюсь.

— Что это было…

Тварь горела синим пламенем.

— Гархвар, — тьеринг протянул руку. — Редкостная пакость. Если уж гнездо успеет свить, то ничем не выведешь, только корабль сжечь. Дерево с него слабеет, да и не оно одно… значит, говоришь, поедешь за мной?

И смотрит этак самодовольно.

Мужчина.

Что с него взять?

…а про лавку мы договорились.

И это хорошо.

Почему я просто не вернулась домой? Корабли, люди, костры и сумерки… и ощущение спокойствия, отступивших забот. Здесь я могу не думать о том, что будет дальше.

Со мной.

С домом.

С людьми…

— Твой человек возьмет Шину в жены?

— Уже, — сказал тьеринг.

Он принес шкуру морского зверя, гладкую и мягкую, а еще невероятно теплую. И расстелив ее на чурбане, остатками укрыл мои ноги.

Уже…

А нам не сказала.

Она и не должна, но все равно не слишком приятно.

— Он не обидит ее, женщина.

— У меня, между прочим, имя есть.

— Как и у меня…

Действительно. И взрослые вроде бы люди, а туда же… я не хочу думать о Шину, которая обустраивается в лавке так, словно бы видит ее своей. И раньше это не бросалось мне в глаза, а теперь в каждом ее жесте, в каждом поступке мне мерещился скрытый смысл.

…если меня не станет.

…матушка не позволит добру уйти…

…но если с матушкой договориться, то…

…нехорошо так думать, но иначе не получается. И надобно поговорить с ней, и в прошлой жизни я бы не стала оттягивать неприятную беседу, напротив, я постаралась бы разобраться с проблемой как можно быстрее, теперь же вот сижу, любуюсь пламенем и пытаюсь справиться с чужой робостью.

Нехорошо.

И плохо.

И…

Решение складывается если не мгновенно, то… оно логично и даже странно, что я раньше не подумала о подобном варианте.

— Завтра мы отправимся в присутственное место, — я закрываю глаза и позволяю себе опереться на мужчину, который стоит дальше. — Я хочу оформить последнюю волю…

Хмурится.

И подбирается.

— Женщина…

— Если со мной что-то произойдет, то… ты получишь лавку и дом.

…вот так и не иначе. Я улыбаюсь и… кажется, чувствую себя почти счастливой. В отличие от тьеринга.

Урлак.

Грубое. И некрасивое. И ему подходит. А я… я постараюсь привыкнуть.

Глава 36

…утро в лавке выдалось шумным.

И дело вовсе не в том, что появились новые товары, которые надлежало выставить на полки, а частью укрыть в сундуках из каменного дуба.