Дом потерянных душ

– Ада, – позвал снова. – Ты меня разыгрываешь, да?

Девушка вяло посмотрела на него, покачала головой.

Та перевела на него взгляд, прошептала:

– У меня никогда такого не было, Макс! Я же адекватный человек, я же понимаю, что призраков не существует, что нет никакой магии… Есть цифры, есть математический расчет и психологический портрет человека…

Капитан прищурился:

– То есть ты признаешь, что жульничаешь с этими твоими гаданиями?

Аделия закатила глаза.

– Кто о чем, а вшивый о бане…

– Потому что я считаю, это огромный прогресс в отношениях, когда женщина признает, что была нем права. Тогда я – белый и пушистый, а ты – жулик и мошенница. Фу на тебя. – Он постарался улыбнуться: – Но я тебя прощаю.

– Дурак.

Макс перестал ухмыляться, заговорил серьезно:

– Тебе в ванную надо, прогреться. Я набрал воды. Иди.

Девушка не шевелилась.

Капитан замер в замешательстве: не раздевать же ее самому. Но и позволить ей остаться в мокром тоже не мог. Задумался, почесал затылок. Взяв девушку за руку, потянул к себе. Погладил обнаженные девичьи руки от запястья вверх, к плечу. И снова вниз, до кончиков продрогших пальцев. Обхватил их в надежде согреть собственным теплом.

– Ада, – заглянул в глаза. – Тебе надо в ванную. Я не хочу, чтобы ты заболела. Если ты сейчас же не отправишься туда и не начнешь раздеваться сама, я сниму с тебя эти чертовы мокрые джинсы с футболкой и окуну в воду!

Он поймал ее взгляд, для верности чуть сжал запястья. Аделия вяло высвободила руки.

– Совсем спятил? – она покрутила у виска. Развернулась и направилась в ванную.

Макс следовал за ней, на всякий случай, чтобы не упало – неверная походка и блуждающий взгляд беспокоили. У двери в ванную девушка остановилась, выставила вперед ладонь:

– Я сама, выходи отсюда!

Капитан цокнул языком, и вернулся в комнату. Уже за порогом приостановился, оглянулся через плечо:

– Ты это… не закрывайся изнутри. Вдруг тебе плохо станет… Или еще кого-нибудь увидишь.

Девушка фыркнула и захлопнула дверь перед его носом. Капитан Александров слышал, как щелкнул замок. Чертыхнулся. Но взгляд успел поймать, как рычажок бесшумно вернулся в положение «открыто».

Всплеск воды и облегченный вздох. Там, за дверью.

Мужчина достал из сумки блокнот, ручку, сел на кровать. Распахнув на чистом развороте, написал в столбик несколько имен: Карина, Генка, Данил.

Подумав, дописал пояснения:

«Карина – что-то скрывает. Выяснить. Через Рафа – как вариант. В крайнем случае вывести на признание через скандал и прямое обвинение». Прикинув, подчеркнул первый вариант – «вывести на признание» – как приоритетный.

На следующей строке указал: «Генка – выяснить по кредитному договору и коллекторам».

Вздохнул: «Это легче написать, чем сделать. Не подойдешь же, не припрешь 40-летнего мужика к стене. Да и не скажет он, отнекиваться будет до последнего».

Отложил блокнот, задумался. «А если через Александру? Она же злится постоянно. Может, из-за этого и злится? Что взял кредит, не рассчитал возможности, а теперь вся семья под ударом». Это возможно, учитывая, на сколько бесцеремонно и нагло работают коллекторы в регионах. Но мысль о том, что про Генку узнавать через его супругу, напрягла – у них были не самые лучшие отношения, а истеричность Александры выводила из себя.

Макс поморщился, откинулся на подушку, побарабанил кончиком ручки по деревянной спинке. «Нет, Александра ничего не скажет. Если знает – прикроет и постарается нанести упреждающий удар, что, мол, я подозреваю родню, мент поганый. – Макс уставился в окно. – А если не знает, то устроит скандал Генке и вообще все испортит».

Получается, Александру трогать нельзя. Макс нарисовал знак вопроса в конце строки, обвел его несколько раз. И пока занимался художествами понял – ему поможет Ольга. Надо только придумать, как ее разговорить. Но и для этого у него есть одна зацепочка. Поэтому рядом с нарисованным жирным и пузатым знаком вопроса появилось аккуратное «Ада». Рисовал, наслаждаясь, словно школьник, процессом: заглавная «а» с длинным, вытянутым хвостиком, изящная и высокомерная, как балерина из сказки Андерсона. Строчная «д» – узкий завиток вниз, как развевающийся на ветру флажок. И крошечная, округлая строчная «а». Улыбнулся – в груди стало тепло.

Приподняв голову, прислушался, как плещется за закрытой дверью ванной вода.

Заставил себя вернуться к записям.

Опустил взгляд ниже по списку.