Дом правительства

Тем временем Миронов, поощряемый Ежовым и Фриновским, всемерно расширял дело РОВСа. 9 июня он сообщил в Москву, что японские агенты в Монголии вооружают буддистских лам с целью организации восстания в Сибири. 17 июня, через три дня после ареста Льва Миронова, он направил Ежову записку о раскрытии крупного заговора с участием бывших эсеров, белых офицеров «и кадетско-монархических элементов из числа бывших людей и реакционной части профессуры и научных работников». По словам Миронова, террористические ячейки из разных городов Западной Сибири образовали подпольную армию под командованием пражских и харбинских белоэмигрантов и японских дипломатов. Личный состав вербовался из числа ссыльных кулаков. «Если учесть, что на территории Нарымского округа и Кузбасса расселено 280 400 чел. высланного кулачества и находится в административной ссылке 5350 чел. бывших белых офицеров, активных бандитов и карателей, станет ясным, на какой широкой базе была построена повстанческая работа». Своевременные аресты 382 человек привели к разоблачению 1317 членов организации, и не было сомнений, что общее число подлежащих аресту «значительно превысит уже выявленное нами количество участников». Тюрьмы были переполнены, транспортировка заключенных затруднена, а речная связь с Нарымом после сентября невозможна. Единственным решением, по мнению Миронова, было «ускорить присылку выездной сессии военного трибунала» или «предоставить нам право на месте в упрощенном порядке, через спецколлегию краевого суда или спецтройку, вынесение ВМН по эсеровско-ровсовским делам»[1556].

Двадцать второго июня Ежов переправил записку Миронова Сталину и предложил создать в Западно-Сибирском крае «тройки по внесудебному рассмотрению дел по ликвидированным антисоветским повстанческим организациям». Спустя шесть дней Политбюро приняло решение применить высшую меру наказания «в отношении всех активистов повстанческой организации среди высланных кулаков», а для ускоренного рассмотрения дел «создать тройку в составе начальника НКВД по Западной Сибири т. Миронова (председатель), прокурора по Западной Сибири т. Баркова и секретаря Запсибкрайкома т. Эйхе». На следующий день начальник секретариата НКВД Дейч сообщил Миронову о решении Политбюро[1557].

Второго июля Политбюро распространило инициативу Миронова на весь Советский Союз (и положило начало Большому террору), утвердив директиву «Об антисоветских элементах». 3 июля она была разослана всем секретарям областных и краевых парторганизаций.

Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, – являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД[1558].