Дом правительства

Шестнадцатого ноября Нина прибыла в воинскую часть № 9903, созданную для саботажа в тылу врага. Командиром был майор Артур Спрогис. У кинотеатра «Колизей» (впоследствии театра «Современник») добровольцев погрузили на «полуторку», отвезли в Жаворонки, недалеко от Голицина, и разместили в здании бывшего детского сада. Там их учили минировать дороги, поджигать здания, взрывать мосты и перерезать провода. Примерно 18 % курсантов были молодые женщины. По воспоминаниям одной из них, «их называли смертниками и перед отправкой на фронт честно предупреждали: вернется один из ста». Одной из не вернувшихся была Зоя Космодемьянская. Учеба продолжалась несколько дней. 8 декабря Нина написала матери, что только что вернулась с одного «дела» и собирается на другое, что тепло одета и окружена молодежью и что от ночевок на снегу у нее была ангина, но сейчас все хорошо[1864].

Она погибла десять дней спустя, 19 декабря 1941 года. В извещении, отправленном 20 января 1942-го, говорилось, что Костерина Нина Алексеевна, уроженка города Москвы, погибла при выполнении боевого задания «в бою за социалистическую Родину, верная воинской присяге, проявив геройство и мужество». Спустя полтора года извещение дошло до ее матери (которая продолжала переписываться с Александром Серафимовичем, который продолжал помогать ей и ее мужу, который по-прежнему сидел в лагере). Валя (Валентин Осафович) Литовский, игравший Пушкина в кинофильме «Юность поэта», пропал вез вести тогда же, в декабре 1941 года. Гриша (Григорий Абрамович Гринблат) пропал спустя месяц. Вова Осепян (Геворкян) был убит в 1943 году (в возрасте семнадцати или восемнадцати лет, через три года после того, как написал письмо в лагерь с просьбой о встрече с матерью)[1865].

Последняя фотография Володи Иванова

Валя Осинский вступил в ополчение летом 1941 года, вскоре после того, как прочитал доклад о Еврипиде. В письме Светлане он писал, что обязательно вернется живым и здоровым. «Учеба, верно, и твоя, и моя, и Рема, на время кончается. Помни только, что после войны ты будешь учиться обязательно, и школу кончишь, и вуз, и станешь настоящим, хорошим, стоящим человеком. Трудно будет сейчас – год-два, может быть, немного после войны. А после, когда разобьют Гитлера и отстроятся, замечательная будет жизнь, как Чапаев говорил, умирать не надо». Светлана получила письмо в Шуе. «Помню: в детдоме, в большой классной комнате я стою, прижимаясь спиной к чуть теплой круглой, высокой черной железной печке. За столами маленькие ребята, я с ними вместо воспитателя. При тусклом свете голой лампочки под потолком читаю написанное ужасным мелким почерком письмо, сложенное треугольником». Валя пропал без вести вскоре после этого. Светлана осталась в детдоме еще на год, до осени 1942-го. Ее «приданым» было красное фланелевое платье, которое она сшила с помощью Натальи Трофимовны. «Она смотрит на меня с грустью и теплотой, хочет как будто бы что-то сказать. Но не говорит ничего. Прощаясь, целует и легонько отталкивает – иди. Я уезжаю»[1866].

Анатолий Грановский, который был на год младше Нины, вернулся с боевого задания в тылу врага и был вновь направлен на секретную работу под началом Андрея Свердлова. Его младший брат Валентин пошел добровольцем в армию («чтобы смыть пятно с нашего имени», как он сказал Анатолию) и умер от ран 1 декабря 1942 года. Володя Иванов участвовал в войне с Японией в августе 1945 года. 13 марта 1946-го он написал родителям из города Бэйань в Маньчжурии: «Примерно дней 10 назад получил от вас письмо. Ответить я на него сразу не смог, так как находился в поездке (выполняли особое правительственное задание) по Маньчжурии и ее городам и селам. Проездили мы около 2000 км, сделав большое и очень важное дело. Что это за «дело» я вам в письме сказать не могу, сами знаете почему». Вскоре после этого он был случайно убит советским пограничником при переходе монгольско-советской границы[1867].

Лева Федотов провел еще около месяца в Доме правительства. «Удивительные дела стали твориться на заводах и фабриках, – писал он 26 июня. – Люди начали перевыполнять задания на несколько сот процентов и добиваться таких героических успехов, о которых раньше и нельзя было мечтать. Я читал про это в газете и только удивлялся, до какой силы и роста взлетел дух советского народа». Он думал о войне как о последнем бое между силами света и тьмы (с Гогом и Магогом в качестве эпилога)[1868].