— Неужели это я?! — смеялась сквозь слезы Мария. — Такая молодая, красивая!
— В жизни ты еще моложе и красивее.
— Мне уже сорок!
— Юбилей!.. И скажу по секрету, ты получишь орден «За заслуги перед республикой», а еще звание народной артистки.
— Это все мой Ваха, — вырвалось у Марии.
— А еще «твой» Ваха отреставрировал в Москве твое фортепьяно. Помнишь, в Макажое с пчелами стояло много лет. До сих пор, говорят, медом пахнет. Только сегодня привезли. В твою квартиру, в «Образцовый дом» заносят.
— А «Образцовый дом» стоит! Моя молодость! Первая любовь, — Мария стояла во дворе родного дома. — И чуланчик — все как было. А вон с той будки Ваха мне в окно второго этажа цветы подносил. Боже! И вывеска та же: «Образцовый дом проблем».
И в это время из подъезда вышел Ваха — одна роскошная роза в руке:
— Мария! Марша йогіила! Ты всегда была у меня одна, как этот цветок.
— Ваха! — она прильнула к цветку. — А помнишь, была надпись? — Дибирова вошла в светлый подъезд и замерла: как всегда, на белом лестничном пролете красным четко выведено: «Мария, я люблю тебя! И вечно буду любить!»