Дом раненых сердец

Я очень медленно, стараясь производить как можно меньше шума, потянула ручку двери на себя. В открывшемся пространстве я увидела вешалку, а далее туалет. Так же осторожно закрыв дверь, я вернулась в центр кабинета. На стене, противоположной стеллажам, находилось два окна. Подойдя поближе, я увидела лужайку, поодаль росли деревья, а под ними стояли деревянные скамейки. Собственно, эту зону отдыха и прогулок я заметила еще тогда, когда первый раз приехала в центр для беседы с заместителем главного врача – Владиславом Печенковским. Сейчас на одной из скамеек сидела женщина средних лет с каким-то изможденным лицом, кажется, она дремала. Я отошла от окна и села на свое место. И сделала я это вовремя, потому что входная дверь открылась, и в кабинет вошел Валериан Четвертушкин.

– Итак, на чем мы остановились, Татьяна Александровна? – спросил мужчина, садясь в кресло.

– Я рассказывала вам, Валериан Родионович, о своих проблемах со здоровьем, – напомнила я.

– Ах да. Вы знаете, я вам вот что хочу сказать. Вот такое обилие симптомов: то там болит, то здесь колет, говорит о психосоматической природе вашей проблемы. Вы, кстати, кем работаете? – вдруг спросил главврач.

– Я… я по специальности филолог, окончила наш университет, сейчас работаю журналистом, – ответила я, на ходу придумав себе «легенду».

– Надо полагать, профессия ваша подразумевает большую социальную активность. Не так ли? – Мужчина посмотрел на меня.

– Ну разумеется, – кивнула я. – Необходимо общаться с людьми, брать интервью, писать статьи.

– В процессе работы нередко возникают и инциденты, – заметил Валериан Четвертушкин.

– Ну а как же без них? Особенно когда главный редактор настаивает на своем, а у журналиста свое видение.

Кажется, я уже вошла в выбранный мною образ.

– Ну вот видите, Татьяна Александровна, ваши проблемы со здоровьем имеют под собой вполне понятную почву. Возможны переутомления, стрессы. Все это тоже могло повлиять на такое ваше состояние. Мы сделаем вот что. Вы останетесь в нашем центре на некоторое время, ну, скажем, дней на пять-семь. Наши специалисты вас досконально обследуют, сделают ряд анализов. И тогда уже можно будет сделать соответствующие выводы. Я думаю, нет, я просто уверен, что мы сможем вам помочь, ведь у нас работают врачи очень высокой квалификации.

– Я хотела бы затронуть вопрос об оплате, Валериан Родионович, – сказала я. – Должна ли я внести всю сумму сразу?

– А-а, вы об этом. Можно заплатить сразу, а можно и по частям, как вам будет удобно, – сказал Четвертушкин.

«Отлично. Только неделю здесь торчать я не намерена, Валериан Родионович. День, от силы – два. И разумеется, оплата врачебных услуг пойдет из средств бизнесмена Донникова, чья племянница Елизавета определенно находится в этих, не побоюсь этого слова, застенках».

– У вас еще есть ко мне вопросы, Татьяна Александровна? – спросил главврач.

– Пожалуй, нет, Валериан Родионович, – сказала я, вставая.

– Ну тогда сейчас вами займутся. Всего вам доброго, – сказал Четвертушкин.

– Спасибо вам, Валериан Родионович, – поблагодарила я, уже выходя из кабинета.

Почти сразу же ко мне подошла медсестра – молодая, приветливая девушка.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна, – поздоровалась она, – меня зовут Маргарита Петрова. Пойдемте, я провожу вас в палату.

Палата была небольшая, но с санузлом: я сразу заприметила узкую дверь. Маргарита вышла в коридор, сказав, что скоро ко мне подойдет мой лечащий врач. Я хотела спросить девушку, как фамилия врача, который будет меня лечить, но Маргарита уже умчалась. Ну что же, займусь пока делом, рассмотрю тут все как следует.

В моей палате было одно окно. Оно выходило на прогулочную, как я про себя ее окрестила, территорию центра.

Я стала открывать его, но оно не поддавалось. А-а, вот оно в чем дело: руководство медучреждения просто-напросто его заблокировало. Ну да, ведь не ставить же на окна решетки в самом-то деле.

В палате имелся плоский телевизор, пульт от него лежал на тумбочке. Я подошла к встроенному шкафу и раскрыла створки. На полке лежал шерстяной плед в черно-красную клетку, а рядом – тонкая простыня. В самом низу находилось свернутое толстое одеяло. В отдельном отсеке висел махровый халат бежевого цвета, а под ним – тапочки с закрытыми носами.

Я вынула из сумки свои вещи и положила их на оставшиеся полки в шкафу, которые оставались свободными. Затем я решила выйти из палаты и посмотреть, где здесь что находится. Коридор, в который выходила моя палата, был неширокий и не очень длинный. По обе его стороны располагались палаты, одна против другой. Их было двенадцать штук, и они были пронумерованы.

Пройдясь по коридору до конца, я выяснила, что второй его конец доходит до лестницы. Что там дальше, я решила выяснить попозже, а сейчас необходимо было вернуться в палату. Ведь Маргарита предупредила, что ко мне придет врач. Стало быть, я должна быть на месте.

Я только успела зайти в свою палату и сесть в кресло, стоящее рядом с кроватью, как в дверь постучали.

– Можно войти, Татьяна Александровна? – спросил резковатый женский голос.