Дом с черной лентой

– В общем, решать вам, полковник, но я от намерения не отступлюсь и продолжу расследование. С вами или без вас. – Викентий многозначительно посмотрел на Петра Николаевича и Станислава.

Гуров молчал. Остальные тоже молчали в ожидании ответа Льва Ивановича. Пауза затянулась. Наконец Орлов не выдержал:

– Викентий Игнатьевич, вы обещаете нам, что до конца расследования ни одна строчка не появится ни в вашей газете, ни в каком-либо другом издании? Вы умеете держать язык за зубами?

– Я уже сказал, что пришел сюда не ради славы или сенсации, а ради восстановления справедливости, – повторил Викентий. – Мне жаль женщин, которые, мечтая о любви, тепле и ласке, проявили сострадание и доброту и за эту доброту и сострадание незаслуженно были обмануты.

* * *

Вечером, сидя в своем кабинете, Лев Иванович слушал аудиозапись беседы Соловьева с женщинами, ставшими жертвами брачного афериста. И чем больше он вникал в ситуацию, тем больше понимал чувства Викентия Соловьева, который ратовал за поимку мошенника.

Поначалу вся эта затея с поиском жулика была ему не по душе. После разговора с журналистом в кабинете генерала они с Крячко обсудили ситуацию и пришли к единодушному мнению, что предполагаемая поимка виновника будет бесполезным сотрясанием воздуха. Вся проблема с наказанием таких вот брачных аферистов упиралась в законодательство.

Наказание за мошенничество по статье сто пятьдесят девятой Уголовного кодекса предусматривало или три вида штрафов, или обязательные работы сроком от трехсот шестидесяти часов до двух лет, или отбывание наказания от одного года до пяти лет. Все зависело от нанесенного ущерба. Но так как в большинстве своем женщины, зная наперед, что им никто не вернет деньги, не стремились заявить в полицию, то виновный, скорее всего, уйдет от наказания вовсе или срок за такое преступление получит ничтожно маленький, почти символический.

– Допустим, – объяснял Крячко Викентию, которого все-таки под давлением генерала Орлова пришлось включить в группу расследования, – что все обманутые нашим аферистом женщины подадут заявление по месту жительства. И что же? Гарантии, что преступник сядет дольше чем на три года, нет.

– Почему? – никак не понимал журналист. – Он выманил у них крупную сумму денег, и ему вполне могут впаять пять лет. Я специально знакомился с этой статьей. Читал информацию в интернете.

– Теоретически «впаять», как ты выразился, могут, – согласился Станислав. – Но фактически любой адвокат легко докажет на суде, что его клиенту дамочки сами отдавали денежки. В добровольном, так сказать, порядке. Так что доказать факт мошенничества получится разве что в одном или двух эпизодах, и то сомнительно. Вот если бы это было мошенничество, совершенное группой лиц в особо крупном размере и повлекшее за собой потерю квартиры, машины или прочей недвижимости, то тогда да – его бы посадили лет на десять. А так…

Крячко пожал плечами, показывая мизерность наказания по сравнению с той работой оперативников, которую нужно было бы проделать, стараясь отыскать веские доказательства виновности брачного афериста.

Но теперь, хмуро сосредоточившись на интервью, Лев Иванович все больше убеждался, что ловить таких наглых пройдох, которые пользуются жизненными обстоятельствами и слабостью женщин, обчищая их до нитки, так же важно, как и убийц. Одна из обманутых дам оказалась вдовой, которая не так давно потеряла мужа и все еще пребывала в стрессовом состоянии. Вторая – разведенка с семилетним сыном на руках и находящаяся на стадии раздела имущества с супругом, который несколько лет изменял ей с разными женщинами, а теперь отказывался платить даже алименты на собственного ребенка. Третья, в возрасте далеком от юного, ни разу не была замужем, посвятив всю жизнь уходу за матерью-инвалидом. А когда мать умерла, то оказалось, что старые девы сегодня не котируются даже на сайтах знакомств. Четвертая жертва – молодая и состоятельная девица – была инвалидом, прикованным к коляске после страшной автомобильной аварии, в которую попала, будучи еще совсем ребенком.

Гуров, слушая запись, так задумался над всеми этими несчастными женскими судьбами, что не заметил, как в кабинет тихо вошла его жена Мария и как она села у него за спиной и тоже стала слушать.

– Как это все ужасно, – проговорила она, вытирая набежавшие на глаза слезы, когда пленка закончилась и повисла томящая и гнетущая душу тишина.

Гуров повернулся к жене. На его лице отразилось удивление.

– Ты давно тут сидишь? – ласково спросил он.

– Давно. Я пришла сказать, что пора бы уже ложиться спать, но ты был так увлечен, что не заметил меня. Поэтому я тоже решила послушать. – Она тяжело вздохнула. – Это новое задание, которое Петр дал вам с Крячко? Откуда у тебя эта запись?

Лев Иванович рассказал жене о визите к ним в Управление журналиста и о его статье, которая, собственно, и послужила толчком к новому расследованию.

– Как, ты сказал, его фамилия? – Мария нахмурила брови, словно стараясь что-то вспомнить.