Дом с химерами

Пахомыч вскрикнул что-то невнятно-матерное и осел на автомобильную шину, неведомо как закатившуюся в эти тартарары. Должно быть, больше привык лазить тут в одиночку.

– Кроманьон… – наконец, успокоившись, пробормотал он.

– Сам ты… Неандерталец, – удивился Арсений и поскрёб в затылке, соображая, к чему это сантехник вспомнил пещерных предков.

– У неандертальцев пещерной живописи не было, – первым догадался ст. лейтенант Кононов и посветил фонариком своего мобильного телефона по сторонам. – А вот у кроманьонцев была. И как раз в одноименной пещере…

– Загнали уже эти его ребусы, – проворчал Арсений, присоединяясь к поискам настенной живописи энергичными жимами динамо. – Прямо олимпиада по географии.

– Вот, пожалуйста! – обрадовался подтверждению своей догадки Ильич.

Баллончиковая живопись, изрядно примелькавшаяся на поверхности, здесь, во мраке, полном гнетущих предчувствий и звуков, о происхождении которых не хотелось даже догадываться, интриговала. Хотя нехитрые пиктограммы в стиле наскальной росписи изображали всего лишь двух персонажей, идущих гуськом. Первой шла фигурка вождя не то с индейским гребнем перьев на голове, не то в римском шлеме. Следом, несмотря на эмансипированное отсутствие внешних половых признаков, шла рабыня и несла на горбу тушу мамонта, с ушами, спрятанными под легко узнаваемой немецкой каской.

«Хотя, вполне возможно, это не мамонт, а жирный пленник, пойманный вождём и несомый женой на кухню. С мамонтами теперь туго», – подумал капитан. Противогазное рыло рабыни его нисколько не смутило, наоборот, – именно его он и посчитал половым признаком. Наслушался этих их «фе, да фу!..» на прокуренной своей кухне.

Путевая стрелка, ведшая охотников с трофеем, довольно замысловато путалась и в конечном итоге, загнувшись куда-то вверх, упиралась в знак «Metro Rat» и с припиской по-русски: «Хода нет!» Знак представлял собой злобную крысу с шахтерским фонарём во лбу, закусившую собственный хвост.

– Что ещё за уроборос? – недоуменно обернулся Кононов.

Что-то могла прояснить надпись, сделанная, как и рисунок, алой, издали видной, краской: «Внимание, сталкеры! Горлум, Анна “Tomb Raider” и дрон Крыс вскрыли этот ракоход и забили за собой Эльдорадо. Заброс 24. 09. 23.00. Анна TR», – школярски ровно вёл почерк, несмотря на обычное неудобство пульверизатора.

«Она значит, “Tomb Raider”, а я дрон?! – нервно расхлестал печатными буквами другой почерк, трясущейся от гнева рукой. – Я, между прочим, такой же диггер, как и ты. У тебя самой это третий залаз…»

«Какой ты, на хрен, диггер? Ты пиггер, а если и дрон, то первого поколения, – пренебрежительно поставил точку в споре третий почерк, уверенный, хоть и без особого искусства владения баллончиком. – Ладно, пошли…»

– И что, ради этой живописи стоило в эти катакомбы лезть?.. – разогнулся Точилин, закончив изучать эпистолярные препирательства неизвестных.

– Они тут были всего час назад, – возразил Ильич.

– И что с того?

– Ну, свидетели? – пожал плечами старший лейтенант.

– Чего? Эволюционного прорыва местной крысиной популяции? – зло скривился капитан Точилин. – Что они могли бы нам сказать, свидетели твои? Что наверху что-то грохнуло? Только время зря потеряли с этим твоим сталкером, – добавил Арсений с досадой, будто в отсутствии проводника.

В самом деле, обращаться к тому особого смысла не было. Во-первых, просили показать, где тут ходят чужаки, – показал, чего ещё надо? А во-вторых, пока соотнесешь его отвлечённую географию с местной топографией, вот, как сейчас, например…

– Артезиум, – не поднимая головы, молитвенно воздел руки Пахомыч и даже, сняв подшлемник с шахтерским фонарем, прижал его к груди. Словно прочёл латинскую эпитафию на кладбище и этим всё сказано. Думайте, мол, если есть ресурсы.

– Отсюда же до бабкиной кухни наверху, – не унимался Арсений, – ещё добрых метров… – Он задрал голову, пытаясь сообразить, сколько же там до поверхности метров, и запнулся. Как раз в том месте, где только что воздевал руки Пахомыч, в полумгле, чуть встревоженной фонарями, отчётливо виднелась дыра, похожая на нору какого-то гигантского подземного гада, вгрызшегося в бурые кирпичные своды.

– Артезиум… – задумчиво повторил Точилин, всматриваясь в потолок.

– Типа, – утвердительно кивнул Пахомыч и тоже воззрился на дыру, будто увидел её впервые.

Хотя возможно, что так оно и было. Края дыры были обнесены чёрной копотью, а под ногами громоздились бетонные обломки со свежими сколами и гора кирпичного хлама…

Впрочем, эти новшества мог заметить только Пахомыч, но он молчал, разглядывая попеременно то дыру, то новоявленную гору каменного боя, тогда как опера продолжали обговаривать версии.

– Артезианский колодец? – не то уточнил, не то предположил Ильич, догнав попутчиков и глядя туда же.

– Скорее дренажный, – возразил Арсений. – В артезианском вода идёт снизу вверх, поднимается. А дренажный, я так понимаю, делается, чтобы уходила, сверху вниз.

– Это смотря где находишься, – усомнился старший лейтенант. – Для бабки так вполне артезианский.