Дом с химерами

Сводный оркестр в самом деле проходил неподалёку с поздней репетиции. Проходил – и был наскоро подхвачен коллегами, катящими на ликвидацию пожара в доме Шатурова. Поставив в рядок инструменты, пожарные музыканты из 13-й команды лихо вступили в схватку с огненной стихией. Короткую и победоносную. Но «трубных оркестров гортанную медь» ещё не подобрали.

– Значит, прошёл бы себе мимо, – неодобрительно констатировала радикально стриженная дива немого кино, по-своему расценив запинку.

– Да нет, почему же, – стряхнув мгновенное оцепенение, отозвался капитан. – Мы просто так не ходим. Даже мимо. Всегда чего-нибудь да найдём, во что-нибудь да ввяжемся, – вздохнул он. – Найдём следы преступления – ввяжемся в расследование. Найдём подозреваемых – ввяжемся…

– В получение взятки, – подсказала Аннушка с самой сочувственной миной.

– Хотя бы, – невозмутимо согласился Арсений, хоть невозмутимость эта и стоила ему слегка прикушенной губы. – Это сегодня что-то…

– День не задался, – снова подсказала Аннушка.

– Что-то типа.

– Ну, тогда… раз уж день, то есть вечер, всё равно не задался? – Аннушка сморщила носик в просительной детской гримасе. – Мимо меня тоже как-нибудь… мимо? – Она оглянулась на сплошное полицейское окружение и поёжилась. – А то вас тут сегодня такой оркестр ходит…

В самом деле, оригинальный наряд девицы в камуфляже, болотных сапогах и с противогазом на макушке уже вызывал интерес гораздо больший, чем даже генерал, впавший в осмысление вводной: «Как теперь дальше жить, как командовать?»

– Вали, – пробормотал в шарф капитан Точилин. – Только телефон оставь… для уточнения обстоятельств, – добавил он как вполне рабочую реплику.

– Ладушки! – с готовностью отозвалась Аннушка. – А то у меня на взятку всё равно ничего нет.

– Свой телефон, а не приятеля-боксера, – покачал головой многоопытный капитан Точилин, не давая шансов уйти без взятки.

– Чёрт, ну ладно…

– Ладно, – не сразу, но согласился подполковник Камышев. – Предположим, диггеры ваши не при делах. Тогда вернёмся к нашим баранам. Что там с осмотром места происшествия?

– После осмотра места происшествия баранами… – деловито начал Арсений, открывая оскорбительно тонкую папку только-только заведённого дела.

– Острит он, – буркнул подполковник и требовательно поманил папку к себе. – С баранами я уже понял: их там целая отара пронеслась. А вы-то, в конце концов, хоть через подвал, но попали непосредственно на место происшествия? В смысле в квартиру?

– А как же. Правда, только сегодня утром, так что пришлось уже обрывать пломбу ФСБ.

Глава 10. Проникновение и новые персонажи

…Бумажную пломбу с отчётливым геральдическим оттиском Точилин, по правде сказать, не оборвал, а подрезал, чтобы прилепить потом как было.

– Даже сургуча не накапали, – хотел было покачать по этому поводу головой Кононов, но передумал рисковать и без того ушибленным мозгом.

– А они думают, что перед их печатью и так все за валидол хватаются, – хмыкнул Арсений. – «Welcome», – процитировал он придверный коврик.

Дедушка Шатуров, патриарх и первый «купец Первой гильдии», смотрел на них грозно, сведя седые косматые брови, оглаживая окладистую бороду и с трудом держась за край покосившегося столика с инкрустацией черепаховой кости.

Собственно домовладелец, промышленник и миллионщик Иван Фиодорович, с бородой уже стриженной, пялился на батюшку с другой стены, заложив ладонь за пазуху театрального фрака.

Старший его сын и внук патриарха, с совсем уже куцей английской бородкой, в вицмундире, отчаянно схватился за спинку ампирного кресла, на котором его пухлощекий отпрыск, – то есть правнук «первой гильдии», – задрав младенчески-кривые ножки в кружевных панталончиках, чуть ли не падал с колен дородной мамаши…

– А здесь уже кое-что поинтереснее… – остановился капитан Точилин, проходя вдоль купеческой династии, развешенной на стене с достоинством картинной галереи средневекового замка, если бы только не вкривь и вкось после взрыва.

– Ничего интересного, – брезгливо наморщил нос ст. лейтенант Кононов. – По крайней мере, для нас с тобой. А вот судмедэксперту… – Они оба встали у портрета в дубовой раме, синхронно наклонив головы набок в соответствии с перекосом картины. – Предстоят несколько увлекательных часов, – закончил Ильич.

Бампер, выгнутый линией модерна, и решётчатая луковица радиатора на картине были густо забрызганы кровью, лишь слегка размытой струёй пожарного брандспойта.

У гоночного «руссо-балта», скрестив на груди руки в кожаных крагах и подняв на лоб автомобильные очки, гордо позировал младший сын Шатурова И.Ф. Илья, если верить, конечно, всякому отсутствию бороды и гравировке внизу на медной пластинке.

Впрочем, можно и не верить, какая разница?

– Чей это? – Точилин в академической позе ценителя живописи уставился на аршин двенадцатиперстной кишки, обвившей раму портрета сверху, как красно-бурый питон, напихавшийся сдуру орехами. Интересовал его, конечно, хозяин кишки, а не портрета.