Дом с химерами

– Чтобы в детский дом подарки на Новый год отвезти… – не сразу и неохотно признался Генрих Иоаннович. – Маски купил. Пострашнее. Чтоб не просили больше.

– Почему же он решился на такое? – задумался Арсений. – Зябликов-то? Покуситься на хозяина. Вы ему что, недоплачивали, а ваши конкуренты переплатили?

– Не было никаких конкурентов, – решительно отмахнулся Варге. – У меня, по крайней мере. А вот у Зябликова… – Он сделал значительную паузу и даже приподнялся из-за плахи, чтобы ткнуть пальцем на выход. – Они как раз таки завелись.

– Да? – оживился Арсений. – Откуда?

– Я хотел сменить охрану, – потупился Генрих Иоаннович, садясь обратно, за плаху, подальше от развёрстого входа. – Так что…

– Мне надоело! – взревел вдруг сам отставной майор Зябликов снаружи бочки, то ли отвечая на слабое возражение кого-то из своих подчиненных, то ли комментируя сказанное банкиром. – Все кидают! В Афгане год в яме с кобрами просидел! Во Вьетнаме три года в клетке с тиграми! В Алжире на пальме сидел!.. А взамен что?! – распалялся бывший спецназовец ГРУ. – Медаль за усидчивость и кефир за вредность?!

– Что это он всё время по зоопаркам сидел? – сочувственно удивился ст. лейтенант Кононов, прислушиваясь к громовому ору Зябликова.

– Вообще-то «Кобры» и «Тигры» – это названия подразделений сил быстрого реагирования НАТО, – возразил Арсений. – Насчет «Обезьян» не скажу. Наверное, местным было по тамтаму, кто там из них за красных, кто за белых. Всех сажали. За чёрных-то никого никогда не было, положа руку на сердце.

– А я-то тут при чём? – с обычным своим изумлением всплеснул руками Генрих Иоаннович. Но с изумлением не слишком искренним, вроде как у кота с мордой, перепачканной сметаной: «В глаза не видел!» Так что его недоумение быстро развеял начальник его же охраны, теперь уже определённо – бывший.

– А теперь этот Иуда?! – показательно негодовал майор Зябликов. – За тридцать сребреников скидки продал? И это после того, как я доказал ему свою преданность…

– Пожертвовав двумя своими бойцами? – продолжил за него Арсений, покачав головой и припомнив две пары лакированных туфель на асфальте, там, возле чёрного джипа охраны, в самом начале расследования.

– В том-то и дело, что не своими, – торопливым шёпотом заверил его Генрих Иоаннович из-за мясницкой колоды. – Я же говорил вам, что задумал сменить охрану. Взял двоих из охранного агентства «Харон», так сказать, на пробу. Так вот их-то Зябликов и завалил. Демонстративно. Вот, мол, гляди, как справляются твои новые телохранители. Курам насмерть. А сам должен был на лихом коне, так сказать, всех поймать, всех наказать, и меня спасти.

– Так вот же, – с улыбкой, спрятанной в чёрный шарф, мотнул головой Арсений в сторону выхода. – Спасает… Вроде как. Что ж вы не выходите?

– Ага… – попятился ещё глубже в темень неблагодарный банкир. – А вдруг он передумал спасать?

– Я б на его месте тоже передумал, справедливости ради, – признался Кононов. – Но ведь в первый раз спас же? Тогда, у супермаркета…

– Ага, спас! – вскипел Генрих Иоаннович и даже привстал из-за бурого пня. – От своих же наёмников! А от него самого меня, извините, кто теперь спасать будет? – снова присел он и спросил, как будто даже с надеждой. – Вы?!

– Да мы, пожалуй, не будем, – переглянувшись с Арсением, выразил их общую мысль Ильич. – Мы тоже помощи подождём. У нас там ещё Фадей снаружи остался. Вот, через полчаса-час пончики доест и спохватится…

– Мы спасём! – раздался из полутьмы бочки неуверенный, но дружный хор заговорщиков. – Если никто из нас не будет уволен, то…

– Я же дал слово! – с купеческим достоинством, но как-то уж слишком пафосно и визгливо, вскинулся Генрих Иоаннович. – А слово Варге…

– Ни хрена не стоит, товарищи, – заметил сиплым голосом грузчик, но поплевал на мозолистые ладони с приуготовительным вздохом. – Однако ж выбора нет, попробовать стоит. – И, будучи любителем бить бутылки преимущественно с дорогим вином, брезгливо взялся за двухлитровую пивную, да к тому же пластиковую. Откуда ни возьмись, появились два мясника с палаческими своими топорами. А потом и две кладовщицы таких габаритов, что сам Зябликов попятился. А ещё примчалась сам-пятеро «собственная пекарня» со своей огнедышащей продукцией наперевес…

Одним словом, эффект был сказочным. Зябликов успел только охнуть, мгновенно припомнив, сколько усердия и настойчивости он положил на привитие персоналу «Иваныча» бойцовского духа и самоотверженности.

Грузчик, сипло декламируя: «Никто не даст нам избавленья! Ни бог… ни царь… И не гер-рой!» – пластиковой бутылкой умудрился оглушить и свалить с ног троих охранников. По одному на многоточие. Даром, что те были вооружены травматическими пистолетами. От их резиновых пуль только разлетались кровавыми фонтанами бутылки с вином, и крупно вздрагивала кондитер-мясник Харитоновна, когда пули отскакивали от ее заляпанного кровью фартука. Впрочем, вздрагивая, всё равно не выпускала из могучих рук взятых за шкирку «секьюрити» и сшибала их лбами так, что у самой слезу вышибало.