Дом с панорамными окнами. Сборник

— Макс, подыши на меня хорошенько! — вертелся около меня рыжий Горыныч — Сенька Стефанович, приличный в общем чел, получивший свое прозвище еще пятом классе из-за огромного роста: тогда он на две головы был выше любого из нас, а сейчас из него вырос гориллоподобный волейболист. — Контрольку по алгебре я не напишу, и моя «пара» ляжет несмываемым пятном позора на твою почти безупречную репутацию!

Макс — это я. В самом конце третьей четверти меня угораздило подхватить грипп, и теперь итоговая контрольная по алгебре «зависла» — парни надеялись на меня, а я лежу, температурю по-тихой, чихаю…

— Не лезь ты к человеку со своей алгеброй, выучишь как-нибудь! — сосредоточенно отмахнулся от Горыныча Пашка, человек серьезный, очки носит.

— «Выучишь» можно было надеяться в классе шестом или восьмом! — вытаращил глаза Сенька. — А сейчас нужна фортуна! А фортуна вон, лежит и безнравственно температурит.

— Я не лежу, — просопел я. — Чаю хотите?!

— И он еще спрашивает! — подскочил Сенька. — И чаю, и булочек, и малинового варенья! Или чем тут тебя лечат…

— Малинового варенья нет… Я ж не Карлсон который живет на крыше…

— Сожрал уже, что ли?

— …и не было, а остальное принесу.

Я потопал включать чайник.

— Горыныч, угомонись уже, — донесся у меня за спиной раздраженный голос Пашки, — ты со своей контрольной реально всех задолбал… Тему смени, а?

Диван жалобно заскрипел под устраивавшемся на нем Горыныче.

— Ага, а ты предлагаешь вот прям с порога сказать ему, что его Алинка загуляла с Димоном Борзовым из десятого «Б»?

Я остановился посреди коридора.

Вот, значит, почему не звонит — не пишет — не заходит подруга дней моих суровых. Ясненько.

Хотя, нечто подобное я уже ждал. Алинка — девушка красивая, длинноногая, блондинка, любительница накладных ресниц и суши. Я, конечно, ее мог повпечатлять астрономическими докладами о поисках экзопланет, или последними достижениями в изучении кишечных паразитов. Но Алинку интересовало другое. Она всегда смотрела на меня удивленно и немного испуганно.

А Борзов Димка — пацан реальный, конкретный или как там еще говорят. Он тусуется с Тимати (или говорит, что тусуется). У него крутая тачка и «зеленый» свет в МГУ.

Я пошуршал в холодильнике, снял с полупрозрачных полок большой пакет со вчерашней пиццей, и, нацепив на мизинец за ручки несколько кружек, отправился в свою комнату.

Пацаны уже по-хозяйски расположились. Сашка Тихонов загружал комп, Пашка кружился в кресле, Горыныч разлегся на диване, обняв руками и ногами моего зеленого крокодила — подарок отца на пятнадцатилетие.

— Макс, отдай крокодила, — прогремел он, — тебе он ни к чему, а мне коленки на него удобно складывать.

— Перебьешься.

— Жмот, — резюмировал Сенька и потянулся за пирожком.

— Так что там, говорите, с Алиной? — я решил сразу все выяснить, к чему тянуть, парней мучить тяжелыми вступлениями и подкатами.

— Откуда?.. — вылупился было Сенька, но заткнулся и жалобно посмотрел на Пашку. Я тоже посмотрел на Пашку. Он парень серьезный (я уже, кажется, говорил), собирается на журфак, поэтому мысли излагает кратко, емко и точно.

А мне как раз этой самой краткости и емкости не хватало. И мало-мальской ясности бы еще.

Тот поправил очки, и прямо на меня посмотрел:

— Макс, Алина теперь с Борзовым встречается, это совершенно точно. С ним приезжает в школу, с ним и уезжает после уроков. Ну, это если кратко и без подробностей.

— А что, и подробности есть?

— Есть, — Пашка еще раз поправил очки, — только избавь нас от их перечисления. Хочешь, завтра после школы подруливай, сам все увидишь.

— Уже.

Я сел на круглую табуретку, служившую мне прикроватной тумбочкой. На душе было скользко и противно.

— Что значит «уже»? — не понял Сенька.

— Я вчера подходил к школе и все сам увидел. Надеялся, показалось… Выходит, нет, — пацаны напряглись, исподлобья переглядываясь. — А и черт с ней!

И в самом деле, далась мне эта Алинка? На уме одни шмотки и распродажи. Ни поговорить не о чем, ни поспорить… Даже хорошо, что так получилось.

— Это ты правильно толкуешь, Макс, — отозвался молчун Сашка. — Хотя Димке табло я бы предложил отрехтовать слегонца. Ибо Димон гамит не по-пацански.

Хорошо, что парни пришли. А то мозги у меня и вовсе закисли бы.

— Слышь, мужики, я на днях с такой прынцессой познакомился, — продолжал Сашка, — не поверите…

— Ясен пень, не поверим, — гоготнул Сенька, — ты ж кроме своих компов ничего не видишь! Ты, небось, даже не знаешь, как девушки выглядят.

— А вот и зря ты так, фэйкуешь ньюзами, — Сашка эффектно крутанулся перед монитором, щелкнул по клавишам, и на экране проявилась фотография жгучей брюнетки с пирсингом на правой брови, лиловой челкой и улыбкой Моны Лизы, объевшейся грибов-галлюценогенов.

Горыныч даже привстал со своего лежбища.

— Да уж, нимфа…

Пашка деликатно откашлялся.

— И как ты ее нашел? Такая же игроманка, как ты?

Сашка смутился:

— Короче, мужики. Моя бандура вчера грохнулась…

Парни вытаращились на Сашку.

— У него вчера компьютер сломался, — невозмутимо перевел Пашка позеленевшему Горынычу. Санек кивнул.

— И я о том. Виндец полный, — Горыныч закатил глаза.