Дом с синей комнатой

Он слушал перешептывания людей, стоящих в толпе неподалеку. Затем заметил застывшую фигуру женщины средних лет, стоявшую у входа на завод. Полицейский пытался разговорить ее, но она не реагировала. Присмотревшись получше, он увидел, что ее руки и рабочая одежда фиолетового цвета были покрыты кровью, которая уже начала чернеть. Пугающий контраст с разноцветными вьюнками, посаженными в горшки на ровных дорожках вдоль заводских стен.

Чуть в стороне, у входа в жилую часть здания он заметил плачущую молодую женщину. Ее белая юката[51] задралась выше колен, обнажив голые ноги. Женщина рыдала, и ее икры дрожали и дергались, как лапки умирающей лягушки.

Он резко выпрямился. По телу пробежала дрожь.

Какое-то незнакомое чувство вдруг, словно зверь, впилось зубами в его сердце, заставляя бешено забиться в груди.

Что же это было за чувство?

Он вдруг начал жадно озираться, рассматривая окружение без всякой на то причины.

Его внимание привлекло темное пятно на самом краю поля зрения. Он наклонился, чтобы повнимательнее исследовать находку, и заметил копошащихся в чем-то муравьев.

Сперва отпрянув, он снова наклонился, чтобы рассмотреть объект.

В неглубокой канавке валялся белый бумажный пакет. Внутри были две палочки и растаявшее мороженое из бобов адзуки, намертво прилипших к бумажной упаковке. Мороженое давно растеклось и потеряло форму, поэтому то тут, то там виднелись бобы фиолетового цвета. Среди них деловито сновала откуда-то взявшаяся стая муравьев.

Он сразу почувствовал, что этот пакет принесла женщина, теперь стоявшая в заводских дверях.

Невыносимо жаркий вечер. Женщина решила купить что-то сладкое и прохладное, например, мороженое для себя и мужа, чтобы отметить окончание еще одного тяжелого рабочего дня. Затем увидела другую, выходящую из ее дома в мятой юкате. И в этот момент что-то внутри ее оборвалось. Она бросилась бежать, не заметив, как уронила мороженое.

Он увидел.

Мужчину, лежащего в луже крови на татами, рыдающую женщину с трясущимися ногами, застывшую женщину в рабочей одежде, покрытой кровью, набежавших любопытных зевак. И юношу, стоящего в отдалении, отдельно от всех.

Он и впрямь прекрасно умел смотреть на все свысока.

Вот где его место.

Он был уверен. И больше никогда не сомневался в этом.

На следующий год, окончив старшую школу, он поступил на службу в полицию.

II

Даже наконец став детективом, он никак не мог сблизиться с коллегами.

Неизвестно, было ли это связано с его характером или он подсознательно противился этому, но ему все никак не удавалось влиться в коллектив. Коллеги также называли его «слишком интеллектуальным» или «белой вороной», но уважали за доброту, хладнокровие, готовность усердно работать над самой скучной задачей, никого не подгоняя и не суя свой нос в чужие дела.

Это сложно было назвать работой мечты, но он любил ее.

Он был уверен в правильности своего выбора с того самого дня на заводской улице. Пусть он и не стал частью коллектива, но точно был на своем месте.

Он любил выпить, но предпочитал делать это в одиночку или в компании ограниченного круга коллег. В заведениях, где он был завсегдатаем, его принимали за преподавателя или ученого, и его это устраивало — он всегда выбирал места, где можно было выпить в тишине, особенно не рассказывая о себе.

Ему было тридцать два года, когда он наконец женился на женщине, которую представил ему старый школьный товарищ. К тому моменту бремя ответственности за семью полегчало — его отец уже скончался, а младшие братья и сестры были финансово независимы.

Спокойная и легкая на подъем, без особых амбиций молодая девушка сразу привлекла его внимание и затем стала его женой. Именно благодаря ее внутренней силе, помогавшей терпеливо ухаживать за его больной матерью до самой ее смерти и вы`носить двух его сыновей, у него наконец появилась настоящая крепкая семья.

Работа была напряженной. Но он был ею очарован.

На месте каждого преступления он ощущал то же таинственное чувство, что и в тот летний день с муравьями. Каждый раз, полностью отдаваясь этому чувству, он начинал корить себя — должно быть, грешно ощущать нечто подобное. В конце концов, он лишь страстно желал глубже понять человеческую природу, стать ближе к пониманию себя.

Часто, покуривая за стойкой бара, он раздумывал:

А как насчет меня? Способен ли я на убийство, если буду загнан в угол или окажусь в опасности? Все люди одинаковые? Неужели рациональный ум не способен их остановить?

Едва ему исполнилось сорок два, в один из обычных выходных за стойкой бара Детектив вдруг ощутил непривычно сильную боль в груди. Заподозривший неладное хозяин заведения вызвал для него «Скорую помощь», которая отвезла его в больницу.

Врачи заключили, что он должен немедленно бросить курить, если хочет жить. Услышав это, Детектив решил твердо следовать их указаниям. С начала работы в полиции он курил все больше; доходило до двух пачек в день.