Дом с золотой дверью

Он поворачивается к Амаре спиной и быстро уходит, даже не подождав, пока она с ним попрощается. Виктория, которая до этого момента тактично держалась в стороне, подбегает к Амаре и берет ее за руку.

— Не плачь, — тихо говорит она, уводя ее подальше от толчеи. — Не здесь.

Они возвращаются обратно к скамейке, и Виктория обнимает всхлипывающую Амару.

— Все хорошо, — утешает она подругу. — Все хорошо.

— Прости. — Амара вытирает лицо; когда горечь утихает, ей становится стыдно.

— Все хорошо, — повторяет Виктория. — Я знаю, что он был тебе небезразличен.

— Так было раньше, — говорит Амара. — Или, по крайней мере, сейчас мои чувства другие. Просто я никогда не хотела причинять ему боль.

— Я всегда считала, что он еще тот нахал, раз не взял лампу сразу, как только увидел Руфуса. — Виктория приглаживает Амаре волосы, чтобы она выглядела не такой растрепанной после того, как плакала. — Извини, конечно, может, он сделал тебе хорошую лампу и все такое, но это не стоило того, чтобы терять патрона.

Амара смеется, язвительный тон подруги утешает ее лучше, чем любые слова сочувствия.

— К тому же, — фыркает Виктория, — он раб. Теперь он тебе не чета.

— По-моему, положение раба не делает его менее привлекательным, — говорит Амара, невольно защищая Филоса, несмотря на то что выпад Виктории был адресован не ему. — А как же Крескент?

Виктория встает со скамейки и помогает подняться Амаре.

— Крескент — гладиатор, — надменно говорит она. — Это совсем другое. К тому же Крескент красивее.

Обе улыбаются и идут обратно к дому, Виктория крепко держит Амару под руку.

Глава 32

Страдай же, Феб!

Надпись на стене в Геркулануме

Только зайдя в его кабинет, Амара уже знает, что Феликс изменился. Холодный взгляд, которым он смотрит на нее, все равно что ушат ледяной воды. За последние два месяца, когда дни скользили друг за другом в летнем зное, Амара постепенно привыкла видеть его более любезным, даже начала задумываться, а не искренне ли Феликс раскаивается. Или по меньшей мере стала полагать, будто сможет каким-то образом управлять его настроением, контролировать его буйство. С другой стороны, наверное, подобные мысли в свое время и убаюкали Викторию.

Феликс не отвечает ни на приветствие Амары, ни на ее слабую попытку улыбнуться. Вместо этого он подходит к ней и протягивает руку за деньгами. Амара роняет ему на ладонь три кошелька, он отворачивается и высыпает монеты на стол. Тяжелый металлический стук бьет ей по нервам. Феликс пересчитывает деньги, передвигая их по деревянной столешнице, и никак не комментирует тот факт, что Амара снова принесла сумму больше назначенного платежа. Амара нервничает из-за этого безмолвия — так Феликс, очевидно, и задумывал.

— Если ты сегодня не намерен общаться, то я пошла.

Феликс отвечает, чтобы удержать ее, — Амара знала, что так и будет.

— Мне не нравятся твои правила игры.

— Какой игры?

— Сколько у тебя теперь клиентов? — Он тычет в нее пальцем, чтобы еще больше вывести ее из равновесия. — Сколько денег приносит тебе Виктория каждый месяц?

— Почему я должна посвящать тебя в свои дела?

— Раньше ты сама с охотой хвасталась. Очевидно, что Виктория стоит больше, чем оговоренная сумма. Я не уверен, что шесть тысяч сестерциев — справедливая цена за нее.

— Это уже даже для тебя чересчур, — отвечает Амара, закипая. — Потому что именно эта сумма прописана в договоре.

— Ты никуда не пойдешь — это приказ, а не вопрос.

— Ты мне уже не хозяин. В этом месяце я заплатила тебе больше положенного. У тебя нет повода держать меня здесь.

— Поводов у меня множество. — Он наклоняет голову набок и улыбается, так что на мгновение Амара даже надеется, что у него сменилось настроение, пока не замечает жестокость в его взгляде. — Пижон не знает, что ты здесь. Это первый повод. Ты не хочешь, чтобы он об этом узнал. Второй повод. Разве ты не согласна?

— По-моему, ты собирался перестать мне угрожать?

— Это было в прошлом месяце, — отвечает Феликс со своей самой очаровательной улыбкой.

— Я здесь не одна. Я могу позвать мужчин, которых привела с собой.

— Да, двое твоих суровых мужчин за дверью. — Он кивает, как будто всерьез расценивает ее угрозу. — Умный, который так же тощ, как ты сама, и сильный без капли мозга. Да я просто в ужасе от мысли, что кто-нибудь из них возьмется за меня.

— Чего ты хочешь?

Феликс кладет руки ей на талию, осторожно, как будто проверяет ее реакцию. Амара хватает его за запястья, давая понять, что будет сопротивляться.

— Мне все равно, что там написано в договоре. Я считаю, что ты должна заплатить мне больше, заплатить так, как платила всегда.

— Нет.

— Довольно я тебя ждал. Я хочу доказательств, что ты не пытаешься меня надуть.

— Как насчет того, чтобы завоевать мое доверие?