Дом сбывшихся надежд

– Келли, это вполне нормальная реакция. Это не эгоизм. Может быть, немного.

Келли рассмеялась и отрезала еще один кусочек от своего стейка, а затем посмотрела на него.

– Ты первый человек, который заставил меня почувствовать, что все может быть в порядке, даже когда ты одинок. И то, что я, возможно, сама помогла себе выбраться из своей депрессии. Спасибо.

Ее слова были настолько искренними, что разорвали его сердце, и Блейк сразу почувствовал себя едва ли не мошенником. Он не заслужил ее благодарности, когда сам даже не смог сказать ей, что он будет рядом. Ее замечание о семье словно заморозило его.

Они доедали ужин в молчании, каждый погруженный в свои мысли, а когда закончили, Келли подошла к мойке, чтобы вымыть посуду. Он откинулся на спинку стула, наблюдая за там, как она опускает тарелки в мыльную воду, ополаскивает их и ставит в сушилку. Медленно, почти не осознавая этого, он начал представлять, что они вместе вернулись домой после долгого рабочего дня…

Он мысленно видел дождь за окном, слышал, как потрескивает пламя в камине в гостиной. Он даже видел, как идет к ней и протягивает руку, притягивает ее к себе, а другой касается ее живота, в котором она носит их ребенка…

– Знаешь, до сегодняшнего дня я не думала о семье за пределами моих родителей и брата. Но приятно думать, что эти пределы могут расшириться.

Блейк был вырван из своих фантазий, и почувствовал, что его сердце забилось быстрее.

– Да?

– Да. – Она повернулась к нему, и выражение ее лица смягчилось. – Разве то время, которое ты был рядом с Брентом, было плохим?

Его сердце все еще бешено колотилось, когда он ответил ей.

– Оно было прекрасным.

– Я так и думала. – Она кивнула и вернулась к мытью посуды. – Коннор станет удивительным отцом. И быть тетей не так уж плохо.

Она как будто размышляла вслух.

– Я буду практиковаться, ведь однажды у меня будут свои дети. Хотя до сих пор о собственной семье я даже не думала.

– Ты хочешь иметь семью? – спросил Блейк. Келли обернулась, вытирая руки кухонным полотенцем.

– Да. Думаю, что да. – Она наклонила голову и сказала: – Наверное, это наследственное. – Она улыбнулась ему. – Основываясь на опыте той семьи, которую нам дали наши родители.

Ее слова ударили его прямо в живот, и наконец он понял, что так беспокоило его. Семья. Слово, которое описывало его самые большие разочарования. А теперь, подумал он в панике, и его самый большой страх.

– Келли, ты не против, если я отвезу тебя домой? – спросил он и проигнорировал голос в голове, который обзывал его трусом. – Уже поздно, а мне нужно кое-что сделать до завтрашней встречи с инвесторами.

– Что?.. Да, конечно, – ответила Келли, и его сердце сжалось, когда он увидел ее недоумение.

В полной тишине он помог ей расставить посуду, пытаясь привести в порядок свои мысли. Он хотел этого. Семью. С Келли. Никогда раньше он не чувствовал себя таким наполненным жизнью. Никогда еще не осознавал этого так ясно. Но он уже имел опыт потери. Ситуация с Джулией и наполовину не была так важна для него, а ведь развод едва не сломил его.

Когда они направились к машине, Блейк думал о Бренте. Он очень любил этого мальчика, и его сердце все ныло оттого, что он не был рядом с ним. И о родителях, которые, каждый по-своему, бросили его. Он много лет каждый день сражался с воспоминаниями о тех страданиях, и шрамы на сердце все еще давали о себе знать.

Если между ними ничего не сложится, если по какой-то причине Келли оставит его, он не сможет делать вид, как будто ничего не случилось. Нет, это сломит его окончательно. И разлетевшиеся осколки своего сердца ему уже никогда не склеить.

И даже если она не уйдет сама, он рискует разочаровать ее. Он ничего не знает о семье. Ничего о том, что она называет наследием. Мать оставила его, а отец всегда более деловым партнером, чем родителем.

Не важно, что он хотел быть частью ее жизни, хотел создать с ней семью. Главное заключалось в том, что он обречен потерять ее, как потерял Брента. И Блейк точно знал, что, если у него с Келли не сложится, это убьет его. И что еще более важно – он будет окончательно опустошен, если причинит ей боль.

– Блейк, что происходит? – тихо спросила она, беря его за руку.

Блейк повернулся к ней и только тогда понял, что уже стоит перед ее домом. Он даже не понял, как доехал.

– Ничего, – ответил он, чувствуя, как от этой лжи заболело сердце, но зная, что это к лучшему.

Единственный способ не разочаровать и не обидеть ее – держать Келли на некотором расстоянии. И пусть это убьет его, он не должен говорить ей о том, что чувствует на самом деле. И особенно не тогда, когда он еще сам не понял, что ему со всем этим делать.

– Правда? – усмехнулась она. – Мы поэтому просидели здесь десять минут, пока ты ни о чем не думал?

Блейк сопротивлялся желанию рассказать ей, в чем проблема, но заставил себя подумать о том, как выглядел Брент в последний раз, когда он его видел. Воспоминание о гамме чувств в глазах маленького мальчика, особенно неприкрытое разочарование и печаль, помогли ему справиться с порывом.