Дом семьи Ллойд

В тот самый момент, когда Дэнни спрашивал про фризби, Сара увидела старика на крыльце обветшалого дома. С седыми патлами волос, он стоял перед ступенями в распахнутом полосатом халате из-под которого виднелись семейные трусы. Он и не силился прикрыться, когда проезжала машина. Его вид вызвал озадаченность у Сары, которую Ребекка восприняла в ответе на счёт фризби за привычное родительское пренебрежение пустяковыми затеями своих детей. В другое мгновение одноэтажный домик старика скрылся за деревьями, Сара пожалела, что вообще посмотрела в этот момент в окно, потому как настроение пошло на спад. Лёгкое предвкушение переезда, с которым она проснулась рано утром, затем трансформировавшееся чуть ли не в эйфорию во время короткой пробежки, вдруг уступило место беспокойству.

Она продолжала смотреть в окно, муж в этот момент говорил о том, как здорово бы было отметить новоселье, если можно так выразиться, и пригласить их общих друзей; за двадцать лет совместной жизни она уяснила, Роберт, будучи человеком не терпящем длительного пребывания в обществе, при любом удобном случае стремится закатить вечеринку, будь то утверждённый проект, или же день рождение любимого режиссёра (Вуди Аллена). Словно он отринул от себя привычное общение, а взамен воздвигнул собственный культ вечеринок. Почему нет, если собирать пустые бутылки и оттирать от капель мочи пол в туалете – роль Сары.

Смешанный лес сменился сосновым бором. Сара смотрела на мелькавшие ветви, в чьих переплетении вяз золотистый солнечный свет, и подумала о лице старика в халате, в нём читалось безумие.

Роберт надавил на тормоз, включил сигнал поворота, хоть машин и не виднелись на прямой дороге, пролегавшей среди леса ни спереди, ни сзади, и свернул налево.

Грунтовая дорога с порослью травы посередине шла по наклону вниз, нависавшие ветви деревьев закрывали небо, создавая ощущение надвигающихся сумерек. Дэнни в этот момент окончательно перестал копошиться с игрушками и тоже во всю смотрел в окна «Лексуса». Они миновали дом единственного соседа, Форда, который жил один, в зарослях травы его подъездная дорожка была едва различима, а рядом с домом виднелась табличка с надписью «Продаётся».

Машина с тихим урчанием по инерции катила вниз, нависавшие ветки скребли по крыше. Нога Роберта застыла над тормозом, он прильнул к рулю, высматривая справа поворот к их дому, в котором он не был уже более десяти лет. Он отметил, как растительность, словно в попытке самоутвердиться перед человечеством, алчно и бездумно губившем леса в личных целях, будто бы в здешних местах принялась отыгрываться. Деревья выросли вдвое, по крайней мере так ему показалось, а кустарники заполняли всё свободное пространство между стволами.

Наконец показался поворот. По мере приближения к нему автомобиля, деревья, точно занавес, неторопливо разошлись, дозволяя проехать дальше.

Здесь грунтовая дорога пошла ухабами и ямами, заполненными мутной водой, Дэнни подумалось, что она напоминает какао с молоком, которое готовит ему мама каждое утро перед школой. Колёса погружались на четверть в воду, после чего выныривали, перекатывая на серебристых дисках мутные струйки.

– Неужели за всё это время здесь не могли отремонтировать дорогу? – легонько помотала головой Сара, приподняв бровь.

– Ну, наш дом самый дальний. Видимо о нём и забыли вовсе, – Роберт попытался пошутить, дабы отогнать собственное раздражение. Он и сам не восторгался потраченному времени на волочение в пробке, а тут ещё и с самого подъезда к их дому что-то не ладится.

Он не сомневался, Сара обязательно подметила состояние дороги, как и его решение самостоятельно перевезти вещи на следующий день, вместо того, чтобы сразу воспользовался услугами грузовой компании. Зачем кого-то привлекать, сказал он накануне вечером, если я могу всё перевезти следующим утром. Она с улыбкой согласилась, но он знал, что это каплей легло в её внутреннее озеро несогласия. Роберт не сомневался, за её улыбкой, на глубине, пролегали целые системы каналов противоречивых чувств.

Показались дубы, жёлтые осенние гиганты обозначали границу их участка. Минув их, машина остановилась.

Семье Ллойдов открылась дорожка, высыпанная белым камнем, обрамляли её густые островки карликовых кустов, чьи цветения давно увяли, вела она к ступеням открытой веранды. На ухоженной лужайке багровели опавшие листья разросшегося перед верандой дуба, с его толстой ветви, еле покачиваясь из стороны в сторону, свисали на полинявших верёвках качели.

Двухэтажный дом с широкой верандой, точно с открытки, белел своим безупречным фасадом на фоне хвойных деревьев, безмятежно высившихся позади многоуровневой крыши с трубой из красного кирпича. Саму крышу покрывала деревянная черепица.