Дом серебряной змеи

Мадам Помфри осторожно, чтобы не повредить рунную вязь, опустила Гарри в центр звезды, Северус занял свое место. Под его ногами тут же оказалась ритуальная чаша, а рядом завис нож. Отворив кровь на ладони, он сложил ладони лодочкой ровно над чашей, и, кивнув головой остальным участникам, начал читать катрены. Сначала под сводами древнего зала звучал только один голос, но со второго катрена к нему присоединился сначала один робкий и несмелый голосок, а за ним потянулись остальные. Два, четыре, пять, девять. Десять? Мадам Помфри тоже подключилась к общему воззванию к Великим.

Закончив последнюю строчку, Северус раскрыл ладони, осторожно выливая кровь в чашу. Тут же к нему подплыли тисовая ветвь и фиал с маслом розмарина. Опустив ветку в фиал, он кивнул головой и начал читать катрены воззвания к предкам. Ритуальный зал наполнился легким ароматом луговых трав от горящих рун тейваз, урзус и терс. Закончив первый из трех, он достал тисовую палочку, пропитанную розмарином. Подхватив ее магией, он осторожно навел острие на лоб мальчика, рисуя маслом руну беркана, и начал читать следующий.

С каждой зажженной руной температура в зале опускалась ниже, движение магии становилось все четче, давление на участников ритуала возрастало, а в углу зала стали сгущаться тени. Огонь замер, наполнив своей магической силой все рунические знаки.

— И зачем ты нарушил наш покой, смертный? — вдруг раздался громкий бас, пожелавшего остаться в тени призрака.

— Доброго посмертия, уважаемый маг. И прошу прощения за беспокойство. Пострадал один ученик, и вероятность того, что он останется инвалидом, более девяноста процентов. Поэтому прошу вашей помощи в исцелении.

— А зачем нам его исцелять?

— Естественный отбор никто не отменял, маг ты или магл, — добавился женский голос.

— Он последний в старинном Роду.

Туман облетел вокруг мальчика, рассматривая его со всех сторон, не показывая свой настоящий образ.

— Детей заделать сможет, значит, Род не прервется.

— Но это несправедливо, — не удержалась Дафна.

— А жизнь вообще несправедлива, Наследница.

— Я не хочу, чтобы он остался беспомощным, и готов выкупить его жизнь.

— Да-а-а? И чем же ты готов расплатиться, купец?

— А что вас интересует?

— Торгуешься? Думаешь, что бессмертный?

— А толку? Все равно встретимся за Чертой…

— Что, и умереть готов, чтобы твой детеныш жил?

— Думаете, он сможет ЖИТЬ, зная, какой ценой она досталась?

— Значит, не готов. Тогда… после твоей смерти, я заберу твою душу! В рабство!

— Так вы же, вроде бы, призрак основателя его Рода, а не демон?

— И что тут опять происходит? — а вот этот голос не узнать у Северуса уже никогда не получится. –Харвин, уймись, а то сама упокою!

— Добрый день, Госпожа.

— Все тот же зал, все те же лица… И почему я не удивлена? — легкое, полупрозрачное то ли облако, то ли видение — Хель обошла вокруг лежащего мальчика. — Так… Ко всему прочему добавилась травма позвоночника, — она облетела вокруг мадам Помфри. — Лечишь? Путаешь карты, да? Молодец, свои клятвы выполняешь. Но, рано ты задумала, рано. Хотя нервы попорть, — выдав эту малопонятную фразу, она перешла к Маркусу Флинту. — Так-так-так… Не досмотрел за ребенком, значит. Увлекся его полетом и упустил из вида все остальное. Понял. Уже хорошо. Но за халатность будешь наказан! — обойдя остальных, она то хмурилась, то, наоборот, усмехалась, пока не дошла до зельевара. — Опять вы… двое… И что мне с вами делать? — она явно ждала ответа.

«Любить», — пронеслась шальная мысль, глядя в бездонные черные глаза.

— Знаешь, — хмыкнула Хель, — предложение интересное и заманчивое, но, боюсь, меня муж не поймет… Да и твоя истинная не простит такого… мезальянса.

— Она умерла. И не думаю, что она продолжает следить за мной…

— Вот пошутил, да? Глупый человеческий детеныш…

— Глупый человеческий детеныш сейчас в кругу лежит.

— Ты не бойся, я про него не забыла. А плата… Ты поддержишь своего первого детеныша, когда он встанет на путь моего помощника.

— Я бы согласился, Госпожа, но та, кто могла бы мне родить ребенка, уже давно ушла к вам.

— Я же говорю: глупый детеныш. Как бы ты к ней не относился, но она не была твоей истиной парой. Только, когда начнешь искать, не забудь, что не всегда лучшие плоды висят на дальних ветках.

— Надеюсь, вы сейчас не на моих учениц и коллег-профессоров намекаете?! — в непритворном шоке спросил зельевар.

— Нет, — усмехнулась Хель. — Но… я могла и не все уточнить. А пока… Так ты согласен на цену?

— Да, Госпожа.

— Что ж… Тебя за все подробности никто не тянул. И запомни: от тебя не зависит, пойдет ли он по этому пути. Пойдет, это предрешено. Но будет он идти один или за его спиной будешь стоять ты — это твое решение. А точнее, твоя плата за выздоровление его, — она качнула головой в сторону Гарри.

— Я понял, Госпожа. И согласен.

— Хорошо. И еще один момент. Я не смогу его излечить полностью. Старые травмы, новые… Я не могу вмешиваться так сильно в ход истории. Так что выбирайте: или я убираю старые травмы, или лечу позвоночник.

Северус быстро переглянулся с Поппи, и она тихо сказала: «Позвоночник».