Дом шелка

Роуэн повернулась, собираясь выйти, и заметила пораженное выражение Элис, не сводившей с хозяина взгляда. Чудовищная мысль пришла ей в голову. Могла ли Элис подливать снадобье, приготовленное для нее, их госпоже? Роуэн не осмеливалась дальше задуматься о подобном гнусном деянии, так как, окажись оно правдой, в этом будет и ее вина.

Глава 34

Сейчас

Не считая грозы в день того злополучного похода, осень стояла не по сезону сухая. Тея внимательно следила за прогнозом, удивляясь, когда же эта славящаяся своими дождями страна наконец дождется положенной погоды. Пока что все ограничивалось одними туманами, но ей был нужен настоящий продолжительный ливень, причем ночью, что скрыло бы и ее присутствие, и помогло выполнить задуманное незаметно для чужих глаз. А дождь смыл бы потом все следы.

Перед отъездом из Мельбурна мама передала ей простой железный цилиндр, попросив взять с собой. Последний дочерний долг.

На этой неделе прогноз обещал низкое атмосферное давление и циклон, надвигающийся с запада через окружающие город холмы, и в воскресенье небо действительно скрылось за низкими свинцовыми тучами, обещая бурю.

За день Тея вся издергалась, меряя шагами комнату и не в силах ни на чем сосредоточиться. С облегчением она смотрела, как постепенно темнеет небо, а по окну начинают ползти мокрые дорожки. Рассеянно выполнив свои вечерние обязанности, она дождалась ночи и, убедившись, что все девочки крепко спят, надела куртку, в один вместительный карман убрала фонарик, а в другой – жестяную банку. Она оказалась тяжелее, чем выглядела, и куртка странно перекосилась на одну сторону, но Тея не стала ничего поправлять и на цыпочках спустилась по лестнице.

Стараясь двигаться бесшумно, она зашнуровала ботинки и медленно приоткрыла входную дверь. Снаружи вовсю хлестал ливень, и на каменных плитах пола начали быстро собираться лужи.

Пора было довести дело до конца, и, может, тогда она сможет спать спокойно.

Время стояло позднее, на главной улице было темно, и только в некоторых пабах еще горел свет, но и они должны были скоро закрыться. Оксли словно превратился в город-призрак, и только тени фонарей плясали на мокром асфальте. Затянув капюшон потуже под подбородком и опустив голову, Тея решительно направилась к школе. Порывы ветра с дождем иголками впивались в лицо, жаля кожу, и ей несколько раз приходилось снимать и протирать очки.

Проклятье.

Тея дошла до входа в школу, но высокие кованые ворота оказались заперты. В отчаянии подергав за них, она отругала себя за то, что не проверила, когда их закрывают на ночь. Щелкнув фонариком, она посветила вокруг, проверяя, есть ли другой способ войти.

Ничего.

Но тут луч света скользнул по левой створке, высветив небольшую боковую калитку; днем, когда ворота распахивались настежь, ее обычно не было видно, и Тея подошла ближе. Тяжелый навесной замок тоже оказался заперт, но на нем виднелся символ. Колчан со стрелами.

Неужели?..

Достав из кармана ключи, Тея выбрала один с узором из стрел, для которого так и не подобрала замка, и вставила в скважину. Она чуть не вскрикнула от радости, когда металл легко провернулся, впуская ее на школьную территорию без дальнейших неожиданностей. Оставив замок болтаться в дужке, Тея поспешила вперед.

Петляя по тропинке, избегая самых больших луж, ниже пояса она промокла насквозь, но зато куртка неплохо защищала от стоящего стеной дождя. Очки заливало, она едва видела, куда идет, но все равно не останавливалась. Оттягивающая карман банка больно стукалась о бедро, служа ненужным напоминанием о предстоящей задаче.

Вскоре Тея добралась до игровых полей, в том числе и хоккейного, где Гарет пытался обыграть ее и девочек, но с треском провалился. Эти же поля летом использовали как теннисные корты и стадионы для игры в крикет; места, которые с такой теплотой вспоминал ее отец.

Горел всего один прожектор, освещающий лишь часть полей, но Тея держалась в тени, чтобы не попасться камерам наблюдения, захватывающим всю территорию.

Постояв немного, чувствуя, как дождь стекает за воротник и под куртку, она достала жестяную банку. Простой металлический цилиндр размером с небольшой телескоп, без надписей или чего бы то ни было, выдававшего его предназначение. Прижав его к себе, она открутила крышку. Стоило ей подумать об отце, и любовь, разочарование, сожаление, обида и злость смешивались в едином чувстве, запутывались в клубок, который, как она теперь знала, вероятно, уже никогда не размотать. Силой воли остановив трясущиеся руки, она наклонила банку и высыпала содержимое на землю. Коричнево-серый порошок тут же исчез в траве, как раз как она надеялась. Прах к земле, и больше ничего. По щеке скользнула слеза, слившись с каплями дождя. Отец хотел закалить их с сестрой, сделать из них воинов. Похоже, ему не совсем удалось.

Ливень и не думал стихать, и, вытряхнув последние крупинки, Тея перевернула банку и потрясла для верности, а затем, набрав дождевой воды, тщательно сполоснула, пока не осталось и крупинки.