Дом скитальцев

– Обещанное будет выполнено, госпожа Тачч. Повторяю, вы сделали все, что было возможно при данных обстоятельствах. Сейчас мне нужна ваша помощь.

– Он нагнулся к пульту. – Господа Сулверш и Клагг, ко мне!

В кабинет поднялись охранники. Джал обратился к Сулвершу:

– Я приказывал привести господина Глора. Где он?

– В карцере, вашусмотрительность.

– Ты не выполнил приказ.

– Позвольте доложить, ну, это невозможно.

– Ваша предусмотрительность! – раздельно сказал командор.

– Это невозможно, вашусмотрительность, – металлическим басом покорно повторил офицер.

– Ты обращался к Шефу?

– Да, вашусмотрительность.

– Что он приказал тебе?

– Не умничать. Выполнять приказы вашусмотрительности.

– Что же ты не выполняешь? М-нэ?

Сулверш набрал полную грудь воздуха и отрапортовал:

– Глор – оборотень, государственный преступник, его место в допросном посту Расчетчика. Будучи принуждаем, ну, к исполнению, я отказываюсь. Готов, ну, понести, – он перевел дух, – наказание. Я отказываюсь, ваша предусмотрительность!

Клагг тихо щелкнул, с ужасом и восхищением. Начальник Охраны отстегнул перевязь с лучеметом, шагнул вперед и положил оружие к ногам командора Пути. И Великий жестом приказал Клаггу поднять это оружие. Взять Сулверша в некотором роде под стражу! Что же будет дальше? Неужели оно?

Командор Пути встал, переступил с ноги на ногу и сказал с грустным удовлетворением:

– Сул, паренек... Я рад, что не ошибся в тебе. Да. Если бы, м-нэ, все исполняли свой долг, Путь сейчас не стоял бы перед... Словом, ты молодчина, клянусь черными небесами!

– Рад стараться, ваш-ш! – рявкнул Сулверш.

Лицо Клагга опять изобразило страх – ну и разделается с ним начальник Охраны, когда кончится этот спектакль! Он присел, готовый подскочить к Сулвершу и подать ему оружие. Но командор приказал:

– Конвой сюда! Господин Клагг!

– Ко!.. Конвой в кабинет вусмотрит-сти! – прокудахтал Клагг и, путаясь в лучеметных перевязях, на всякий случай стал «смирно». Простучали башмаки конвойных.

«Спектакль, спектакль! – металось в голове господина офицера. – Во имя Пути, что же будет?!»

– Мы, Третий Великий, командор Пути Джал Восьмой! Именем Пути и ради его прямоты и величия... – твердым голосом, но скучно, без малейшего пафоса заговорил командор, и Клагг выпрямился, засиял – произошло оно! – приказываем! Балога, именуемого Сулвершем, обвиняемого в бунте, содержать под стражей... Приказываем! Под страхом тягчайшей немилости Трех Великих не оказывать ему помощи, не поддерживать его и не ободрять. Этот приказ должен соблюдаться!

Конвойные ухнули:

– Во имя Пути!

Клагг – тоже, с некоторым запозданием. Формула обвинения произнесена! Вот она – карьера! Он подскочил к бывшему начальнику, защелкнул наручники на его больших покорных руках и скомандовал:

– Конвой, кругом! В карцер! – и удивился еще раз – чуть не до обморока.

Командор Пути проводил арестанта полным салютом, тем самым ободряя его, в нарушение своего же приказа.

Совершенно сбитый с толку, Клагг отконвоировал бывшего начальника в карцер, а оттуда привел Нурру-Глора, по собственному почину вернув ему браслет и оружие.

Ложка к обеду

Командор сказал:

– Явился, чурбан? Приполз, головоногая козявка? Господин начальник Охраны, можете вернуться к своим обязанностям!

Нурра провыл:

«Благодетель!»

К счастью, восторженный Клагг заглушил это неприличие солдатским «Слушаю!», а госпожу Тачч командор предусмотрительно отослал – разобраться в приемной и установить очередь. Едва за Клаггом опустилась крышка люка, Нурра плюхнулся на ковер, почесался и задумчиво произнес:

– А ты с лица, того... спал. Уф, как чешется! Привык, понимаешь, чесаться средними лапами, а тут – смигзы. Не доберешься.

Джал молча, злобно поднял его за грудь комбинезона, взглянул в его блаженную рожу и слегка куснул – для острастки.

– Проклятая головоногая дрянь! Ты зачем отпрашивался?

– Куда я отпрашивался? – огрызнулся Нурра. – Во! Кусается!

– В корабль.

На лице Нурры было полнейшее недоумение.

«Значит, я ошибся, – подумал Джал. – Невозможно же всегда все предвидеть. Ладно. Хватит того, что я предвидел бунт старины Сулверша. Да мало ли что еще предвидел. Вот и хватит...»

И тут Нурра плюхнулся на пол и взвыл:

– Ар-роу! Я жалкий, беспамятный неск! – Детина в синем комбинезоне елозил по ковру и здоровенными ладонями лепил самому себе оплеухи. – Вспомнил я, вспомнил! Твой друг – он в корабле!

Машка... Машка... В Севкиной груди запело, как маленький органчик, – Машка! Он бестолково засуетился, хватая то оружие, то перчатки и спрашивая на ходу:

– Где?

– В ремонтной камере, в «посреднике»! Когда Сулверша водили, я еще заметил – один Мыслящий вроде желтоватый...

– Ну, ну?! Желтоватый!

– В открытом «посреднике» лежит. Я, значит, пошел, когда ты мне рассказал. Вот, не добрался. Перчатки не по форме были, сам понимаешь...

– Идем! Быстрей же!

– Не, – сказал Нурра. – Тебе идти не по рылу...

– Идем, я говорю!

– Не. Ты здесь уже натворил, чрезвычайное положение устроил... В корабле все экраны будут на твоей личности.

– А что делать?

– Госпожиху пошли, – сказал Нурра.

– Кого?