Дом стекла и света

К счастью, виноваты были не бунтовщики. Толпы людей, привыкшие к подобному распорядку, стали расходиться по своим домам, а реклама, сверкающая во тьме, стала превращать Либерталию в чей-то причудливый сон, наполненный всполохами света и миллионами неразборчивых голосов. Населяющие воздух дроны, оповещающие о новых товарах и скидках, стали светиться яркими переливающимися цветами, словно чудесные мотыльки, сбежавшие из рая. Питер вспомнил слова Уильяма: “Он управляет светом и он решает, когда здесь наступают день и ночь”. Выходит, это была ночь?

Блок завороженно глядел на Либерталию – на один ее этаж и на все сразу, на одинокого механического мотылька, рекламирующего целебные мази от “Виты”, и на людей, сбившихся в компании и продолжающих наслаждаться тем, что готова была предложить им эта страна под искусственным неоновым небом. Они сбивались в толпы и кричали имя своего властелина, их голоса сливались в одном кличе, в “хэйле”, и Питер до сих пор не мог понять, что движет этими людьми, с таким воодушевлением повторяющих одно-единственное имя – каждый день, каждый месяц, каждый год… Неужели они так сильно любили своего правителя с преувеличенным до невозможности самомнением, неужели причиной этому была чистая любовь?.. Ответов не было, и Питер пока не ждал их, он продолжал смотреть на Дом из своей прозрачной кабины, летящей ввысь. Ярче стали светиться вывески клубов, баров и ресторанов, какие-то магазинчики закрылись, а какие-то праздновали недавнее открытие. Хотел ли Питер жить в этом городе, напоминающем утопию из мечтаний философов всего мира? Или это Хэйл – вновь хочет убедить его в своей правоте, как он сделал это однажды с ним и со всеми остальными?..

Нельзя позволять себе забыться! Он видел слепого рабочего, запертого в застенках этого чудо-города; он видел таблетки, убивающие душу; видел сводящие с ума экраны, видел подлую полицию, отправляющую в шахты за любое нарушение и сотрудничающую с мафией… Дом хочет показаться раем – но нельзя вновь дать себя обмануть этой яркой картинкой!

Устав глядеть на бесконечную Либерталию, Питер сел на пол. Как долго еще ехать? Сколько в Либерталии этажей – пятьдесят, сто?.. Он вспомнил о карте, порылся в карманах пиджака и достал из кипы бумаг нужную. Сложно было поверить в это, но Либерталия занимала ни много ни мало двести пятьдесят этажей! Не будь он подготовлен к этому своими недавними приключениями, он бы не поверил в это. Подумать только – две с половиной сотни этажей, каждый из которых не уступает по площади маленькому городку! И на каждом – тысячи и тысячи людей, живущих привычной жизнью, пытающихся выделиться, строящих планы, веселящихся и грустящих, но неизменно любящих своего бога – Хэйла!

На стекле был экран, на панели которого Питер увидел надпись “Карта”. Был соблазн нажать на нее, чтобы узнать, сколько еще ему сидеть в этом лифте, но что, если его выследят? Может быть, за каждым лифтом установлена слежка, и, как только Блок куда-нибудь ткнет пальцем, система заблокирует его убежище, и приключениям придет конец?

К черту все, решил Блок, и решительно нажал на кнопку. Высветилось изображение Дома в полную величину, точь-в-точь как на его карте, и маленькая зеленая точка, медленно, словно гусеница, ползущая вверх, к блоку из двухсот этажей под названием “ВК Мираж”. ВК, надо полагать, значило “Всемирная корпорация”. Судя по индикатору, вверх осталось всего около десятка этажей. Вопреки его опасениям, никакой тревоги после того, как он нажал на карту, не последовало, и Питер выдохнул.

Наконец, его долгому восхождению вверх пришел конец. По мере приближения к “Миражу” шум сверху стал нарастать, словно здесь, в отличие от Либерталии, была середина дня, а не глубокая ночь. Вот его стеклянный лифт остановился, Питер осторожно поднялся на ноги и приготовился выйти. За дверьми его ждала группа растерянных людей, удивленных, видимо, приехавшим к ним пустым лифтом.

– Обязательно приедем сюда через пару недель! – воодушевленно обещал высокий мужчина своему угрюмому низкорослому спутнику.

– Не думаю, Франц. У нас на пятьсот восьмом скоро будет фестиваль Свободы, хотелось бы к нему подготовиться…

Питер быстро выскочил наружу, впустив внутрь новых пассажиров, и огляделся.

Перед ним был ярко освещенный зал колоссальных размеров, в котором, словно море, двигались туристы и путешественники по иным мирам. Никогда еще Питер не был в такой близости от столь огромного числа людей; их голоса было невозможно разобрать, они ежесекундно перебивали друг друга. Кто-то был одет налегке, в шортах и майке, кто-то, словно прибыл с далекого Севера, был облачен в теплый пуховик и тяжелые сапоги. У кого-то в руках были револьверы, у кого-то – оружие столь странной конструкции, что понять, действительно ли это оружие, а не бесполезная безделушка, было невозможно. Некоторые и вовсе носили рыцарские латы, доспехи, иные были одеты в ковбойские костюмы…