Дом страха

Ханна проигнорировала его, присев на корточки перед лежащим на земле. Губы его были разбиты в кровь, глаза закрыты, и дышал он короткими, болезненными толчками. Но, по крайней мере, дышал.

Вдалеке послышалось завывание сирены. Приближалась патрульная машина.

— Эй, — тихонько произнесла она. — С вами все будет в порядке.

Он не двинулся, просто продолжал лежать на земле, свернувшись калачиком и прикрывая голову руками. Ханна мягко положила ему руку на плечо, вытащила телефон, позвонила в центральную и приказала Холли вызвать на этот адрес «Скорую».

Ханна продолжала разговаривать с ним как можно более спокойным голосом, пытаясь заставить его двинуться, надеясь, что он откроет глаза. Видела, как Митчелл сгоняет в кучу четырех нападавших, приказав им встать к стене ближайшего здания, лицом к стене. Они подчинились, хотя и выкрикивали что-то насчет адвокатов и своих родителей, напирая на то, что всего лишь пытались заставить этого парня признаться, что он сделал с Эбигейл.

— Я ничего не сделал, — хрипло произнес мужчина. Его голос был негромким, полным боли.

— Знаю, — сказала ему Ханна. — Не волнуйтесь, мы вас ни в чем не обвиняем.

— Я не похищал эту девочку.

— Знаю, — повторила Ханна. — Эти идиоты просто сделали ужасную ошибку. Вас ведь зовут Кевин, верно?

Он слегка кивнул, приоткрыв один глаз.

— Кевин, мы сейчас отвезем вас в больницу, чтобы вас осмотрели, хорошо?

Подкатил патрульный автомобиль, из которого выпрыгнули патрульные Кейт Энтони и Ноэль Ллойд. Кейт подошла к Митчеллу и нападавшим, а Ноэль присел на корточки рядом с Ханной.

— Что тут, черт возьми, произошло? — спросил он.

— Они решили, что он похититель, — объяснила она резким и злым голосом. — Все это уже выходит из-под контроля. ***

Южное окно в гостиной Наамит и Рона было самым большим из выходящих на улицу. До похищения перед этим окном стоял небольшой столик с геранью в горшке и несколькими фото их медового месяца. Теперь этот столик задвинули в угол комнаты. Он стоял там в темноте, герань высохла и увяла.

Теперь возле окна поставили кресло, и в нем сидела Наамит. Просиживала в нем часами каждый день, глядя на улицу за окном. Ожидая появления Ханны с какими-то новыми сведениями, ожидая кого-то из агентов ФБР, который сообщит хоть что-нибудь, ожидая любого рода вестей.

Втайне — и она никому об этом не говорила, едва могла признаться даже самой себе — Наамит ожидала увидеть Эбигейл, идущую по улице, открывающую дверь, бросающуюся к ней в объятия. Она старалась не представлять себе такой картины. Этот образ иногда казался настолько реальным, что, когда он тускнел, это еще сильней ранило ей сердце. Но даже в лучшие времена это было практически невыносимо.

Недавно ее посетила Дебра, опять принесла еды. Подруга словно не обращала внимания на несъеденную еду в холодильнике, добавляя сверху еще и еще. Она могла побыть с Наамит час-другой, пытаясь как-то отвлечь ее разговорами о работе, о том, как они справляются без нее. Дебра подменяла ее, но только до того, как все это разрешится. Подбадривала Наамит, вновь и вновь повторяя, что с Эбигейл, наверное, все будет хорошо.

Наамит не могла объяснить Дебре, насколько слово «наверное» ранит больней остальных. Нет ничего хуже, чем не знать, что случилось с ее дочерью. Прямо как с тем котом Шрёдингера. С Эбигейл одновременно и все нормально, и она испытывает невыносимые мучения, и мертва.

Дневной свет заливал их передний дворик. Денек был чудесный, почти безоблачный, небо ярко-синее. Хотя снаружи по-прежнему стоял холод и оконное стекло было холодным при прикосновении.

Наамит едва услышала, когда подал сигнал ее телефон, — новое сообщение. Она вздохнула, борясь с желанием проигнорировать его. В последнее время он сигналил и звонил безостановочно. Поначалу это были родственники и друзья, пытающиеся выразить ей свою любовь. А потом сообщения стали слать совершенно незнакомые люди. В поддержку, с соболезнованиями, а дальше — к ее ужасу — повалились едкие сообщения и телефонные звонки, обвиняющие ее в небрежении к дочери, в пьянстве, в фальсифицировании похищения. От них ее буквально выворачивало наизнанку.

Но Наамит не осмелилась проигнорировать это сообщение. С ней постоянно связывались люди, организовавшие сбор средств, — в том числе и чтобы держать ее в курсе своих усилий. Они уже начали обсуждать практические вопросы касательно перевода денег. Было собрано достаточно, чтобы выплатить выкуп, и теперь банки и юристы работали на всю катушку. Подробности были для нее туманны. Всем этим занимался Рон, но она все равно следила за тем, чтобы они держали ее в курсе любых проблем или сложностей, которые могли возникнуть.

Подобрав телефон, Наамит глянула на экран. Новый имейл. Она щелкнула на нем, и на миг показалось, будто это очередное сообщение от больных на всю голову людей, объединившихся против нее. И тут сердце у нее пропустило удар.

— Рон! — выкрикнула она, чувствуя головокру­жение.

Тот бегом появился в гостиной, с красными и расфокусированными глазами. Спал Рон совсем мало, почти так же плохо, как и она.