Дом стрелы

- Мы пытались скрыть это от вас, мосье,- заговорила она без гнева, но с глубоким сожалением в голосе.- Я - вчера, а Энн - сегодня, так же как в течение многих лет мы скрывали это от всего Дижона. Но сейчас это бесполезно.- Достав из конверта кабинетную фотокарточку, Бетти протянула ее Ано.- Это портрет мадам во время ее брака с моим дядей.

Фотография изображала стройную женщину с прямой осанкой, чье лицо, повернутое в три четверти, свидетельствовало о силе духа. Это было лицо женщины с печальным взглядом и мягким ртом, явно перенесшей немало невзгод, но сохранившей своеобразное чувство юмора, заметное даже на небольшом снимке.

- Я бы хотел с ней познакомиться!- воскликнул Джим Фробишер, глядя через плечо Ано.

- Да,- кивнул Ано.- Она была надежным спутником.

Бетти вынула из конверта другую фотографию.

- А это, мосье, та же женщина год тому назад.

Смотря на второй снимок, сделанный в Монте-Карло, было трудно поверить, что он изображает ту же самую женщину, настолько велики были трагические изменения, происшедшие с ней за эти десять лет. Ано держал фотографии рядом друг с другом. Изящество и юмор исчезли бесследно - фигура расползлась, лицо огрубело и отяжелело, щеки стали дряблыми, губы обвислыми, а взгляд злобным. Это была мрачная картина распада личности.

- Нам лучше быть точными, мадемуазель,- мягко произнес Ано,- хотя фотографии достаточно ясно повествуют о происшедшем. Последние годы жизни мадам Харлоу сильно пила?

- Да, после смерти дяди,- кивнула Бетти.- Как вы, вероятно, уже знаете, до брака с ним ее жизнь была печальной и одинокой. Но у нее оставалась мечта, помогавшая ей жить дальше. А когда Саймон Харлоу умер...- Она оборвала фразу.

- Конечно, мадемуазель,- отозвался Ано.- мосье Фробишеру и мне с тех пор, как мы занялись этим делом, было известно, что здесь кроется какой-то секрет. Мы знали это еще до того, как столкнулись с вашей вчерашней сдержанностью и с сегодняшними недомолвками мадемуазель Апкотт. Ваберский, должно быть, тоже знал о чем-то, что вы не хотели бы предавать огласке, прежде чем угрожать вашим лондонским поверенным и выдвинуть обвинение против вас.

- Да, знал не только он, но и врачи и преданные слуги. Мы делали все, чтобы сохранить наш секрет, но никогда не могли быть уверены, что нам это удалось.

Лицо Ано расплылось в дружелюбной улыбке.

- Ну, теперь мы можем в этом убедиться,- заметил он.

Обе девушки и Джим уставились на него.

- Как?- недоверчиво воскликнули они.

Ано просиял и развел руками. Артист, как сказал бы он сам, или шарлатан, как выразился бы Джим Фробишер, одержал над ним верх, подготовив эффектный помер.

- Ответьте мне на один простой вопрос,- заговорил он.- Кто-нибудь из вас, дамы, получал анонимные письма, где затрагивалась эта тема?

Вопрос застиг врасплох обеих девушек, но они сразу же поняли его смысл. Автор анонимных писем рано или поздно использовал в своих целях все секреты города - все, кроме секрета деградации миссис Харлоу.

- Нет,- ответила Бетти.- Я никогда не получала таких писем.

- И я тоже,- добавила Энн.

- Значит, ваш секрет все еще сохранен,- заявил Ано.

- Да, но на какое время?- быстро спросила Бетти.

Ано промолчал. Он не мог ничего обещать, не погрешив против своего кредо.

- Мы с Энн старались изо всех сил,- печально вздохнула Бетти, давая обоим мужчинам понять, какую нелегкую жизнь она и Энн вели в Мезон-Гренель.Но мало что могли сделать. У нас ведь не было никакой власти. Мы обе зависели от щедрости мадам, хотя едва ли кто-нибудь мог быть добрее ее, когда у нее не было... приступов. К тому же мешала слишком большая разница в возрасте. Мадам пила в одиночестве в своей спальне и выходила из себя, если кто-нибудь вмешивался. Она бы просто вышвырнула нас на улицу. Если мадам нуждалась в помощи, то могла позвонить сиделке, что она иногда и делала правда, очень редко.

Да, двум юным часовым явно приходилось нелегко.

- Мы были в полном отчаянии,- продолжала Бетти.- У мадам было больное сердце, и мы постоянно опасались, что произойдет трагедия. Письмо, которое собиралась написать Энн, когда я была на балу у мосье де Пуйяка, казалось нам единственным шансом. Один врач в Англии - во всяком случае, он называл себя доктором - заявлял, что располагает лекарством, которое можно добавлять пациенту в еду и питье без его ведома. Я этому не слишком верила, но мы должны были попытаться.

Ано с торжеством посмотрел на Джима.

- Что я говорил вам, мосье Фробишер, когда вы хотели задать вопрос об этом письме? Эти секреты раскрываются сами собой, если оставить их в покое.

Поднявшись, он с искренним уважением поклонился Бетти и вернул ей фотографии.

- Я очень сожалею, мадемуазель. Очевидно, что вы и ваша подруга испытывали трудности, о которых мы не подозревали. Что касается вашего секрета, я сделаю все возможное, чтобы сохранить его.