Дом темных загадок

София смотрит на меня. Кажется, она обдумывает еще один скептический вопрос, но в этот момент появляются Себастиан, Том и Филипп. Подростки выглядят уставшими и вспотевшими, Том — больше остальных. Кажется, он в любой момент упадет в обморок.

— Этим двоим нужно передохнуть. Мы рубили дрова.

Неужели Себастиан заставил ребят колоть дрова в такую жару? Солнце в самом зените. Какие еще садистские испытания ждут нас в этом отборочном лагере?

— Мне нужен перерыв!

Я благодарно встаю. Нужно бежать отсюда, и я знаю куда.

Беккер обмахивается соломенной шляпой.

— Эмма и София, спасибо за вашу честность. Очередь Тома и Филиппа наступит чуть позже. Мы продолжим вечером, когда жара немного спадет. Следующее задание, надеюсь, доставит вам больше радости. Речь пойдет о ваших тайнах.

Филипп хмурит брови, над переносицей появляются морщинки.

— Так это все продолжится? Я думал, мы займемся спортом или играми, которые увеличат наш уровень IQ. А будет опять психологическая фигня?

— Правильно, — говорит Том. — Мой отец был бы в ярости, если б только увидел ту кровавую баню. — Он задумчиво почесывает за ухом.

— Ты бы хотел, чтобы твой отец оказался здесь? — спрашивает Беккер, и Том краснеет как помидор.

— Или, может быть, ты хотел бы, Филипп? — интересуется Себастиан.

Они все знают что-то, о чем я понятия не имею. Филипп скрещивает руки на груди, словно сдерживая себя, чтобы на кого-нибудь не броситься. Настроение у него — на грани взрыва, думаю, настоящая гроза сейчас действительно не помешала бы. Никто не обращает на меня внимания, и я решаю воспользоваться ситуацией, чтобы незаметно улизнуть к часовне. Необходимо хвататься за каждую зацепку, чтобы продвинуться в расследовании. Как только Николетта рассказала о книге, у меня прямо в животе заныло. Хотя я и не представляю, что может быть записано в церковной книге.

Я спешу, но когда подхожу к старому фонтану, неожиданно мне на плечо тяжело ложится чья-то рука. Я замираю от страха, боюсь обернуться. Вдруг это Себастиан, с которым я ни в коем случае не хочу оставаться наедине. Стоит ли мне предупредить Софию о нем? Но как это сделать, не выдав себя?

— Куда идешь?

Я вздыхаю с облегчением. Это Филипп, он отправился сразу за мной, а я и не заметила. Этот тоже умеет незаметно подкрадываться со спины. Я лихорадочно соображаю, перебираю в голове все возможные варианты.

— Зачем тебе это знать? — спрашиваю я.

Филипп улыбается, и, не знаю почему, улыбка кажется мне совершенно фальшивой.

— Только на тот случай, если тебя опять где-нибудь запрут, — говорит он.

Глава 17

Я решила не отшивать Филиппа. С одной стороны, потому что не хочу навлекать на себя лишних подозрений; с другой — потому что хочу выяснить что-нибудь о его отце. И еще потому, что где-то глубоко в моем животе тлеет огонек, и это меня радует совершенно по иному поводу: он идет со мной, просто потому что нравится мне. Но я сделаю все для того, чтобы скрыть это. Мне еще таких сложностей не хватало.

Когда я рассказываю ему, что направляюсь к часовне, Филипп ведет меня тропой, которая начинается у северной стороны замка. Даже отсюда кажется, что башни вот-вот рухнут.

После короткого и крутого подъема мы недолго переводим дух и оборачиваемся, глядя на замок, который в ярком солнечном свете кажется еще более уродливым. Он притаился у горы, как странный зверь, которого фея обратила в камень. Напротив замка в жарком мареве матово, словно ртуть, мерцает озеро. От мысли, чтобы купаться в нем, у меня мороз по коже.

Кажется, Филипп тоже чувствует что-то подобное, он резко разворачивается ко мне и говорит с дрожью в голосе:

— Давай пойдем дальше.

Я обдумываю, как перевести разговор на его отца, чтобы Филипп снова не закрылся и не умолк. Но он задает такой темп, будто мы ограничены во времени и нужно спешить. Я едва поспеваю за ним в своих вьетнамках, тяжело хватаю ртом воздух. Скрипя зубами, я вынуждена просить его двигаться помедленнее.

Теперь дорога полого бежит в гору среди высохшей травы, мимо черных сгоревших деревьев, сухие ветки которых рвутся в небо, как крики о помощи, мимо утесов, где в расщелинах пробиваются зеленые стебли.

Вот теперь я спрошу его. Прямо сейчас. Но он опережает меня.

— Хотел поговорить с тобой наедине. С этим лагерем что-то не так.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, стараясь выказать как можно больше удивления в голосе.

Он останавливается и смотрит мне в глаза.

— Если не учитывать кровавый душ и эти странные тесты, ты считаешь нормальным, что здесь куратором работает бывший зэк?

— Как ты об этом узнал? — Чувствую, как краснеет лицо. Откуда ему это известно?

— Ты видела татуировку Себастиана?

Я очень удивлена. Как это может быть связано со статьей? К сожалению, у меня сразу всплывает в памяти обнаженный Себастиан, вспоминаю волнистое тату у него под прессом. Но Филипп может это неверно истолковать, поэтому я просто мотаю головой.