Дом теней

Сьюзан дважды глотнула. На этот раз она была полностью согласна с Такером что случалось чрезвычайно редко. Ей тоже не понравился этот дом. И ничего больше она не хочет, как вернуться — в свой настоящий дом.

Открылась широкая дверь в тени портика, и вышла женщина. Ростом с папу, в тёмных брюках и свитере того же цвета, из-под свитера выступал воротник зелёной рубашки.

Не такой представляла себе Сьюзан бабушку. Может, это просто кто-то живёт в доме с двоюродной бабушкой Хендрикой. У этой женщины даже волосы не седые. Чёрные. И лицо у неё вовсе не старческое. Никакой мягкости в этом лице, нет даже морщинок. И двигалась она быстро и уверенно, словно прекрасно знала, куда идёт и зачем. Папа выбрался из машины ей навстречу, и они пожали друг другу руки.

Никаких поцелуев, хотя, как выяснилось, это на самом деле оказалась бабушка Хендрика. Вместо поцелуев она со всеми поздоровалась за руку, даже с Такером, которого так поразила её резкость, что он сам протянул липкую руку. Говорила она быстро и энергично, на ходу. Виланов выстроили, ввели в дом и распределили по комнатам, прежде чем Сьюзан поняла, что происходит.

— Она похожа на капитана Харриса, — подвёл итог Майк, таща вверх по лестнице две коробки с багажом. Сьюзан несла за ним ещё одну коробку и пластиковый мешок с грязной одеждой — для стирки.

Конечно, Майк был прав: бабушка Хендрика вела себя точно как командир, а они — солдаты, исполняющие приказы. Несколько секунд спустя Сьюзан растерянно стояла посредине отведённой для неё комнаты и осматривалась, ошеломлённая, несчастная, чувствуя, как на неё снова обрушивается горе.

Это было совсем не похоже на её комнату дома. Деревянная кровать с очень высокими спинками, тёмными и резными. На кровати, вместо её весёлого покрывала «Холли Хобби», какое-то тускло-голубое, выцветшее. На голом полу только две полоски красных дорожек, одна у постели, другая у бюро с мраморной крышкой и зеркалом, высоким, почти под потолок. Может, бабушка Хендрика бедна, хотя и живёт в таком большом доме. Ужасная старая мебель и эти две полоски на полу — Сьюзан это показалось настоящей бедностью.

Стены комнаты были оклеены обоями с большими синими цветами, перевитыми лианами. Обои тоже выцвели. Точно в центре каждой стены висели четыре картины. На одной — корзина с большим синим бантом на ручке, в корзине лежит толстая белая кошка с длинной шерстью. На другой маленькие девочки в длинных платьях, танцующие кружком. Остальные две картины между окнами и у бюро были такие выцветшие, что со своего места Сьюзан ничего не смогла разобрать на них.

Рядом с кроватью стоял ещё один предмет мебели — столик с мраморной крышкой и лампой на ней. И ещё кое с чем. Два отполированных камня не давали упасть четырём книгам.

В другом углу находился четвёртый предмет мебели — большой шкаф, не встроенный, как положено шкафам, а стоящий отдельно. Сьюзан с несчастным видом разглядывала его дверцы — очень похоже на место, в котором кто-то может спрятаться.

Девочка оттолкнула в сторону мешок с грязной одеждой и заставила себя подойти и открыть дверцы шкафа. Конечно, он оказался пуст. Только палка с вешалками на ней. Сьюзан открыла другую дверцу и увидела полки и ящики. Она сморщила нос.

Странный запах. Средство от насекомых, которым они пользовались дома? Нет, скорее похоже на мамин стиральный порошок — запах был резкий, но скорее приятный. Сьюзан провела рукой по полке и наткнулась на высохшую ветку с пурпурными цветами. Запах исходил от неё. Но зачем нужны сухие цветы в шкафу?

— Сью…

Из коридора в комнату заглянул Такер. Лицо у него было грязное. Липкие руки он вытирал о тенниску, пока она не стала, как говорит мама, «позорной». Он подошёл и схватил Сьюзан за руку.

— Сью, нам обязательно здесь оставаться? — голос его звучал так тревожно, что Сьюзан удивилась. Обычно реакция Такера на то, что ему не нравится, бывает очень громкой и ясной. Но теперь он говорил чуть ли не шёпотом и всё время оглядывался, как будто кто-то его мог подслушать. А он не хотел, чтобы его заметили.

— Да — ненадолго.

Такер провёл языком по губам. Он не выпускал руку Сьюзан.

— Мне здесь не нравится. Здесь… страшно!

— Просто старый дом. Я думаю, бабушка Хендрика слишком бедна, чтобы всё поправить, — тут Сьюзан споткнулась о держатель ковра.

— Я… — впервые, сколько помнила Сьюзан, Такер не знал, что сказать. Он просто дёрнул её за руку. — Идём. Пожалуйста, Сью!

Такер определённо изменился. Что с ним случилось? Сьюзан так удивилась, что позволила протащить себя по коридору — в комнату, отведённую Такеру.

Такая же, как у неё, но нашлись и отличия. Кровать была ниже и без высоких спинок, вместо них по углам торчали четыре столбика. Также как у неё здесь стояли бюро и ещё один тёмный шкаф. Но у окна расположился маленький столик и стул, по размеру подходящие для Такера. Обои на стенах были видны лишь местами, потому что все стены почти сплошь покрывали картинки. Их было очень много, всех цветов, размеров и форм, и все очень старые. Некоторые пожелтели и выцвели, так что и не разберёшь, что на них нарисовано.