Дом теней

— Отойди. Мне нужно работать, — сказала она. — Спасти наши души.

Трулиан не успел ее отговорить, Мэй подняла свои коричневые руки в сторону трех вершин Дома Теней. Яркий ослепительный свет собрался между ее ладоней, и она выпустила его.

* * *

— Керриган, — сказал Фордхэм, ее голова была на ее коленях.

Он, видимо, смог пройти барьер, когда тот оттолкнул ее. Ее глаза открылись. Все болело. Ее магия была слабой искрой внутри. У нее еще не было таких видений. Она не знала, что могла видеть прошлое, а не будущее.

— Форд, — прохрипела она.

— Я тут.

— Ты это сделала! — закричала Винтер. — Ты сделала трещину больше. Я могу просунуть туда ладонь.

И впервые за тысячу лет кто — то, кроме Фордхэма Оливье, просунул руку сквозь стену барьера.

— Давайте пытаться дальше!

Фордхэм игнорировал Винтер.

— Тебе нужно к целителю.

— Форд, — неуверенно повторила она.

Как они вернутся по другую сторону барьера и в горные туннели? Никто не пропустит их. От одной мысли голова болела.

Она услышала знакомый звук. Крылья хлопали по воздуху. Она повернула голову и увидела, что Нетта летела к ним. Фордхэм поднял ее на руки и отнес к своему дракону, улетел, не оглянувшись.

13

УЛОВКА

Арбор

Арбор вышла из мрака комнаты. Ее ярко — голубые глаза посмотрели на дракона, улетающего от их дома. Ее кузен и их спасение были на его спине. Она сбросила капюшон, и стало видно волосы цвета воронова крыла, убранные с лица в косы.

— Он украл ее у нас! — завизжала Винтер, кипя.

Айслинг опустила ладонь на ее плечо, почти раскрывая истинную природу их отношений. Но Арбор знала, что Винтер не могла раскрыть это своему двору. Как ее сердце тянулось к ее стражнице и служанке. Такое не позволялось при этом дворе. Особенно, не для королевичей.

— Ты была права, — сказала Айслинг мягко.

— Ясное дело, — прорычала она. — Я ощущаю ночной воздух. Он проникает.

Стражи в толпе уже выводили всех из комнаты, чтобы никто не видел срыв Винтер. Но не Арбор. Только не Арбор.

— Они вернутся, — наконец, сказала она.

Винтер повернулась к ней, убрав ладонь от барьера впервые.

— Откуда такая уверенность?

Арбор подняла голову, не желая подчиняться вспышкам настроения Винтер. Потому она стала держать ее при себе. Все остальные слушались всего ее безумия. Ее неуправляемых вспышек истерик и гнева. Она была мечтательницей — это точно — но если никто не будет закаливать это безумие, превращать его в нечто ценное, она угаснет, и это ни к чему не успеет привести.

Потому нужна была она.

— Потому что мы еще тут.

Винтер отмахнулась.

— Думаешь, вы с Прескоттом так важны?

Она не знала, если честно. Фордхэм был загадочным в хороший день, но их отношения должны были что — то значить.

— Да.

— Возможно, — признала Винтер.

Айслинг посмотрела на Арбор, щурясь. Арбор ответила на взгляд легкой улыбкой, выпятив пышное бедро.

— Я напишу ему, — сказала Арбор. Она уже планировала сделать это, но было разумно дать Винтер считать это своей идеей.

— Да, — сказала сразу Винтер. — Используй одну из моих птиц, чтобы доставить ему письмо.

— Придется постараться не упоминать тебя, — сказала она, словно только вспомнила это.

— Конечно. Пиши от себя. Мы не хотим, чтобы он знал, что ты работаешь на меня.

С. С тобой.

Хотя она ее не исправила. Никогда не исправляла.

— Как пожелаешь, — сказала Арбор. Айслинг открыла рот, хотела возразить, и Арбор выпалила то, что собиралась сказать. — Я пойду к Пресу и пойму, что сочинить, утром, как только мы узнаем об их исчезновении.

— Спасибо, Арбор, — сказала Винтер и взяла ее за руку.

Арбор заставила себя не сжаться. Винтер была средством для достижения цели — и все.

— Мы все верим в твое видение. Я — лишь твой инструмент, — она склонила голову перед принцессой.

— Где я была бы без тебя?

Утонула бы в своей мании. Это Арбор предложила привести все это в движение. Использовать влияние Винтер, чтобы извлечь выгоду из месяца непростительных страданий тех, кто был без титулов. Арбор и Прескотт были забыты среди паники из — за умирающей торговли. Им нужна была поддержка для того, что они собирались сделать, чтобы исправить ошибки. У Винтер было влияние, и на нее саму можно было влиять.

— Мы никогда не узнаем, — ответила Арбор и попятилась от присутствия Винтер.

Ее улыбка была хищной, пока она шла по множеству коридоров подальше от той проклятой комнаты. Бреши для руки было мало. Но это разожгло огонь в тысяче, пришедшей на демонстрацию. Разойдется шепот, и многие присоединятся к этому движению.

Арбор добралась до покоев Йорков и прошла внутрь. Она прижалась спиной к двери и выдохнула с облегчением. Прескотт вышел из своей комнаты.

— Ну? — спросил он, скрестив руки.

— Рафаэл спит? — спросила она о его последнем любовнике.

В его кровати побывало много мужчин и женщин.

— Сегодня это Ангелика.

Она отмахнулась. Она не помнила, когда он бросил Рафи и продолжил похождения.

— Не важно. Они спят?