Дом царя Давида (СИ)

Итак, до смерти Давида во дворце было десять затворниц.

Жизнь только начала потихоньку входить в свое русло, как случилось новое событие. Старейшины севера, из племен Израиля, которые способствовали восстановлению трона Давида, пришли к нему с просьбой решить спор с людьми юга, двух племен — Иудеи и Симеона, — а также левитами — племя, которое постепенно исчезало. Большой зал дворца с трудом вместил всех: многие люди остались за большими кедровыми дверями.

— Почему наши братья из племени Иуды похитили царя и переправили через Иордан тебя, твоих домашних и твоих людей? — спросил, старейшина Нефалим, который был послом людей с севера. Это был маленький человек, полный и красноречивый.

— Потому что царь — наш родственник, — возразил посланец Иудеи, Симеона и Леви. — Чем вы недовольны? Разве мы что-нибудь съели у царя или получили от него подарок!

— Ах, вот как вы говорите! — возмутился посланец Севера. — Нас десять племён, поэтому у нас больше прав на Давида, чем у вас. Почему вы пренебрегаете нами? Разве не мы первыми должны были вернуть царя?»

Но слова иудеев были сильнее, чем слова израильтян.

— Мы все братья перед Господом! — воскликнул он. — К чему эти споры? В день великого праздника мы все будем сидеть друг с другом, и никто не будет важнее другого.

Напрасный труд: ссоры продолжались, во дворце закружился водоворот ругани между людьми с юга и севера, старики грозили узловатыми пальцами, молодые толкали друг друга. Один мужчина сорока лет, смуглый, с отгрызенной бородой, проложил себе дорогу до первых рядов и принялся кричать:

— Нет у нас никаких дел с Давидом, нет и наследства с сыном Иессея. Возвращайтесь к своим богам, израильтяне!

Это был вениамитянин по имени Шева Бен Бихри. Не было ничего удивительного: вениамитяне никогда не были согласны с тем, что Давид, сын Иудеи, отнял престол у Саула, вениаминита, и всей его семьи.

— Да, он прав, вернемся домой! — кричал другой. — Если предатели имеют здесь столько же прав, что и праведники, нам нечего делать в этом доме!

Ссора обострялась. С одной стороны зала юг и север обменялись затрещинами; с другой движение наметилось у людей Израиля, которые хлынули к двери. Иоав и Амессай встревожились при мысли о драке на выходе и спешили выпроводить зачинщиков.

— Ты никогда не найдешь решения? — крикнул Иоав, обращаясь к царю, когда все ушли. — Почему не проявить больше власти? Если люди с севера отнимут у тебя свою поддержку, царству придет конец!

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — сетовал Давид. — Каждый тянет одеяло на себя, а в день суда есть только праведники.

Но, очевидно, он сознавал, чем угрожало разделение. И он позвал своего племянника Амессая.

— Этот Шева бен Бихри, — сказал он ему, — способен разжечь бунт против меня. У тебя есть три дня, чтобы собрать ко мне всех иудеев и вернуться сюда.

Амессай вскоре покинул дворец с двумя сотнями людей и верховыми. Один из людей Иоава предупредил его об этом. Иоав спросил, куда поехал Амессай; ему ответили, что он поехал собирать войско Иудеи по приказу царя.

— Вот это царство! — воскликнул в гневе Иоав. — За войско отвечает изменник! Настало время покончить с этим! Если Давид проводит свое время, прощая изменников, никто ему не будет верен!

Спустя три дня Амессай не вернулся, и Давид начал беспокоиться.

— Поезжай за вестями, — сказал он Эфраиму. — Уж не угодил ли он в ловушку? Воссоединился ли он с Шебой бен Бихри? Или сбор оказался тяжелее, чем предвиделась?

Эфраим уехал за вестями, но ничего не узнал. Никто не видел Амессая.

Давид потребовал к себе Авишая:

— Теперь Шева, сын Бихри, сделает нам больше зла, чем Авессалом. Возьми моих слуг и отправляйся в погоню, иначе он доберётся до укреплённого города и ускользнёт от нас.

Удовлетворенный решением, принятым царем, Авишай уехал с отрядом керетеев и пелетеев под командованием Бенаи бен Иодай. Так как он сообщил о задании своему брату Иоаву, тот решил следовать за ним. Он обиделся, что Давид доверял недостойному изменнику Амессаю больше, чем ему. Два брата ехали по пути Шеба бен Бихри. Приехав в Гаваон, они узнали, что Шеба уже уехал, но что начальник войска Амессай был еще здесь.

— Где? — спросил Иоав.

— В этот час он, наверное, близ большого жертвенника, — ответил ему пастух, который все видел.

— Что делает близ жертвенника этот сын Иефера? — выругался Иоав.

Он привязал поверх платья меч в ножнах, затянул пояс, а сверху накинул плотную тунику. Потом вместе с Авишаем и другими он забрался на вершину холма, где возвышался большой жертвенник.

Дул сильный ветер. Два больших завитка жертвенника, казалось, подгоняли облака. Остатки жертвоприношения еще дымились. Амессай со своими людьми устроились вокруг.

— Прекрасный способ собирать отряды, — процедил сквозь зубы Иоав. Он шагнул вперёд так, что меч выпал из ножен. Он направился к Амессаю. — Как поживаешь, мой брат? — спросил он, когда был в трех шагах от Амасы.

— Все в порядке, благодарю тебя, — ответил Амессай.