Дом Цепей

— Ты не понимаешь.

Он отодвинулся от тела, сжал кулак над широкой грудью, затем ударил.

Труп оказался пустой оболочкой. От удара она рассыпалась в пыль.

Жемчуг обернулся к женщине:

— Здесь был Худ. Бог собственной персоной, Лостара. Он приходил, чтобы забрать этого человека — не только душу, но и плоть. Всё, что было заражено силой Пути огня, точнее — Пути света. Боги, чего бы я сейчас только не сделал ради Колоды Драконов. Кое-что изменилось в… доме Худа.

— А чем всё это важно? — спросила она. — Я думала, мы разыскиваем Фелисин.

— Девочка, ты просто не думаешь. Вспомни историю Урагана. И Истина. Фелисин, Геборик, Кальп и Бодэн. Мы нашли то, что осталось от Кальпа, за фургоном Гриллена. А это, — резкий взмах рукой, — Бодэн. Проклятый Перст, хотя доказательство не висит на его шее, увы. Помнишь их странную кожу? Геслера, Урагана, Истина? То же случилось здесь и с Бодэном.

— Ты назвал это заражением.

— Ну, я не знаю, что это. Сила этого Пути изменила их. И нельзя сказать, каким образом.

— Итак, нам остались Фелисин и Геборик Легкая Рука.

Он кивнул.

— Тогда, кажется, мне нужно кое-что тебе рассказать, — продолжила Лостара. — Возможно, это не относится к делу…

— Продолжай, девочка.

Она повернулась к холмам на юго-западе.

— Когда мы выслеживали агента Ша’ик, в тех холмах…

— Калама Мехара.

— Да. Когда мы устроили засаду на Ша’ик в старом храме на вершине — на тропе, ведущей в Рараку…

— Как ты уже говорила.

Лостара не обращала внимания на нетерпеливые реплики мужчины.

— Мы бы это увидели. А значит, всё, с чем мы столкнулись здесь, случилось уже после нашей засады.

— Да, вероятно.

Она вздохнула и скрестила на груди руки:

— Жемчуг, Фелисин и Геборик с Воинством Апокалипсиса. В Рараку.

— Откуда такая уверенность?

Она пожала плечами:

— А где им ещё быть? Подумай, мужчина. Фелисин с головой захватила ненависть к Малазанской империи. Геборик тоже не слишком любит Империю, которая арестовала и осудила его. Они впали в отчаяние после нападения Гриллена. После гибели Бодэна и Кальпа.

Жемчуг медленно кивнул и поднялся на ноги.

— Лостара, ты так и не объяснила мне, почему ваша засада провалилась.

— Она не провалилась. Мы убили Ша’ик, я могу поклясться в этом. Стрела в лоб. Мы не смогли забрать тело из-за её телохранителей. С ними наш отряд не смог справиться. Но мы убили её, Жемчуг.

— Тогда кто, во имя Худа, командует Апокалипсисом?

— Не знаю.

— Ты можешь показать мне место той засады?

— Да, утром. Приведу тебя прямо туда.

Он молча смотрел на нее. Шар света над его головой начал подрагивать и, наконец, с лёгким вздохом исчез.

Его воспоминания пробудились. Всё, что скрывалось внутри т’лан имасса, все слои, уплотнённые бессчётными веками, стали землями, по которым вновь мог ходить Онрак. И вот — всё, что он видел теперь перед собой… ушло вместе со столовыми горами на горизонте, источенными ветром башнями песчаника, песчаными вихрями и белыми лентами земляных кораллов. Ушли узкие, вытянутые и мёртвые русла рек, засаженные поля и оросительные каналы. Даже город на севере, у самого горизонта, подобный опухоли на широкой извилистой реке, стал иллюзорным и эфемерным.

А то, что он сейчас увидел, было здесь… очень, очень давно.

Пенные волны внутреннего моря, накатывающиеся, будто обещание вечности, на север, вдоль черты прибрежной гальки, ровной вплоть до самых гор, которые потом назовут Талас, и на юг, охватывая лоскуток, ныне именуемый Клатарским морем. Неподалёку от берега, не дальше шестой части лиги, видны колючие спины коралловых рифов, а над ними кружат чайки и давно вымершие длинноклювые птицы.

Там были и люди, идущие вдоль берега. Клан Рениг Обар явился торговать китовой костью и маслом дхэнраби, добытыми в родных землях, и, похоже, принёс с собой холодный ветер. А может, неподобающая для этих мест холодная погода говорила о чём-то более опасном. О яггуте, скрывшемся в каком-то убежище, чтобы помешивать котел силы Омтоз Феллака. Её станет больше, намного больше, и рифы погибнут, а следом умрут и все связанные с ними существа.

Онрака, который был плотью и кровью, коснулось дуновение тревоги. Но он отошёл в сторону. Он больше не заклинатель костей своего клана — в конце концов, Абсин Толай намного способнее в тайных искусствах и более честолюбив, а это — свойства, необходимые тем, кто следует Путём Телланн. Разум же Онрака слишком часто обращался к другим темам.