— А — потребность в продолжении рода.
— Едва ли. Мои потребности никак не связаны с тем, чтобы нарожать детёнышей с моими волосами или, упасите боги, моими ушами. — Он протянул руку к пыльному панцирю черепахи и похлопал по нему. — Как и у нашего друга, у меня нет времени думать о всех тех яйцах, которые я никогда не отложу. Единственная цель — вне времени, вне всех омерзительных последствий, которые неизбежно настигнут ту несчастную девочку-черепашку, на которой умудрится попрыгать наш решительный друг.
— Они не умеют прыгать, Трулл Сэнгар. На самом деле этот акт — куда более неуклюжее действие…
— Разве не у всех так?
— Могу сказать по личному опыту…
— Хватит об этом, Онрак. Или ты думаешь, я хочу слушать о твоих акробатических достижениях? Признаюсь, я ещё не возлежал с женщиной. И потому предоставлен лишь своему довольно скудному в этом плане воображению. Молю, не посвящай меня в самые сочные детали.
Т’лан имасс медленно повернул голову:
— В традициях вашего народа воздерживаться от подобного рода действий до брака, не так ли?
— Так. А разве у имассов не было такой традиции?
— Ну, в каком-то роде да, была. Но ею пренебрегали при первой же возможности. Да и — как бы там ни было — я ведь уже говорил, у меня была супруга.
— Которую ты оставил, потому что влюбился в другую женщину.
— Оставил, Трулл Сэнгар? Нет. Которую я
Тисте эдур пожал плечами:
— Можно и так сказать, особенно если принять во внимание мою нынешнюю компанию.
— Давай же предоставим этому существу идти его дорогой, чтобы оно лишний раз не служило тебе напоминанием о возрасте.
Трулл Сэнгар окинул т’лан имасса взглядом и ухмыльнулся:
— Хорошая идея.
Они ускорили шаг и вскоре оставили черепаху далеко позади. Оглянувшись, Трулл Сэнгар вскрикнул.
Онрак замер и развернулся.
Черепаха заходила на длинный круг своими короткими и толстыми ножками, чтобы развернуться.
— Что он делает?
— Он наконец-то нас увидел, — ответил Онрак, — и теперь убегает.
— Ох, значит, сегодня ночью бедняга останется без постельных утех?
— Спустя некоторое время он решит, что опасность миновала, и продолжит своё странствие, Трулл Сэнгар. Мы для него — лишь кратковременное препятствие.
— Ох, унизительное напоминание.
— Как скажешь.
На небе не было ни тучки, от старого морского дня волнами поднимался жар. Через несколько тысяч шагов вновь начинались травянистые степи одана. На покрытой соляной коркой земле не оставалось следов, но Онрак всё ещё мог отыскать признаки того, что тут прошли шестеро беглых т’лан имассов — где-то царапина, где-то потёртость. Один из них подволакивал ноги, другой неравномерно распределял вес. Все они, без сомнения, были серьёзно ранены. Обряд, несмотря на отмену самого Обета, ещё имел остаточную силу, однако прослеживалось что-то ещё: размытые нотки хаоса, неизвестных или, возможно, изувеченных до неузнаваемости Путей. Среди этой шестёрки, как подозревал Онрак, был заклинатель костей.
Конечно, не было повода полагать, что отступники были из воинов Логроса, но их присутствие на этом континенте предполагало это, ведь пещеры и тайные закладки с оружием существовали не только тут. Такие же тайники можно найти на любом материке, но отступники пошли за своим оружием именно в Семь Городов, на место рождения Первой империи. И именно войску Логроса было велено удерживать родину.
— Трулл Сэнгар?
— Что?
— Что ты знаешь о культе Безымянных?
— Только то, что они преуспевают в своём деле.
Т’лан имасс вскинул голову.
— Что ты имеешь в виду?