Дом Цепей

Убийца отодвинул огнешейку в сторону и вытянул два длинных ножа. Изучил рукояти, убедившись, что кожаная обмотка осталась плотной. Проверил крепление наверший и эфесов. Кончик длинного лезвия ножа из отатарала слегка затупился — отатарал был не лучшим материалом для оружия. Лезвие затуплялось и нуждалось в постоянной заточке, даже лёжа без дела, а металл со временем становился хрупким. До Малазанского завоевания высокородные жители Семи Городов использовали отатарал в броне. Его доступность строго контролировалась, хоть и не так сильно, как под властью Империи.

Лишь немногие знали все его свойства. Проникая через кожу или при вдыхании продолжительное время, отатарал приводил к различным непредсказуемым последствиям. Он часто пасовал перед лицом Старшей магии, но было и ещё одно свойство, о котором, как подозревал Калам, знали немногие. Свойство, случайно открытое во время битвы у И’гхатана. Лишь несколько свидетелей пережили случившееся, Калам и Быстрый Бен среди них, и все они согласились после, что доклады офицерам будут исключительно туманными, а на все вопросы они станут отвечать, пожимая плечами и качая головой.

Видимо, отатарал плохо сочетался с морантским снаряжением, особенно с «горелками» и «огневиками». Или, иначе говоря, ему не нравится нагрев. Он знал, что оружие закаляют в пыли отатарала на последней стадии выплавки. Точнее, когда железо перестанет светиться. Видимо, кузнецы нелёгким опытом дошли до этого решения. Но даже не в этом была главная тайна. А в том, что происходит с горячим отатаралом… если применить к нему магию.

Он медленно вернул оружие в ножны, затем сосредоточился на втором ноже. Здесь кромка была мягкой, слегка волнистой, что часто бывает с листовыми многослойными лезвиями. На его сверкающей чёрной поверхности едва проглядывали травление и тонкая серебряная гравировка. Из двух ножей Калам предпочитал этот — за вес и балансировку.

Что-то ударилось о землю неподалеку, отскочило от ствола дерева и покатилось к нему, остановившись у правого колена.

Некоторое время Калам изучал небольшой предмет. Затем посмотрел на очертания дерева над ним. Улыбнулся.

— О, дуб, — пробормотал он. — Кто скажет, что я не оценил весь юмор ситуации.

Он сел и потянулся подобрать жёлудь. Затем снова откинулся.

— Как в старые добрые времена… и я по-прежнему рад, что мы больше ничего такого не делаем…

Равнины сменились саванной и, наконец, джунглями. Они попали на сезон дождей, и если утром пришлось страдать от ливня, то к полудню солнце раскалило воздух так, что вода обратилась в пар, в котором трое т’лан имассов и тисте эдур пробирались через густой зелёный подлесок.

Невидимые звери бежали впереди них, громко проламываясь через кусты со всех сторон. Наконец путники вышли на широкую звериную тропу, которая вела в нужную сторону, и ускорили шаг.

— Это ведь не твоя родная земля, да, Онрак? — спросил Трулл Сэнгар, хватая ртом влажный густой воздух. — Судя по мехам, что носят твои сородичи.

— Верно, — ответил т’лан имасс. — Мы из холодных краёв. Но эта земля есть в наших воспоминаниях. До имассов были другие — древние, дикие. Они жили в тёплом краю, были высокими, темнокожими, с красивыми волосами. Они звались Эрес. Анклавы сохранились до нашего времени — времени, захваченного этим Путём.

— И они жили в подобных джунглях?

— Временами на краю джунглей, но чаще в окружающей саванне. Они обрабатывали камень, но не так хорошо, как мы.

— А заклинатели костей среди них были?

Сзади ответил Монок Охем:

— Все эресы были заклинателями, Трулл Сэнгар. Они были первыми, кто нёс в себе искру осознанности, первые, одарённые духами.

— Их больше нет, Монок Охем?

— Да.

Онрак ничего не прибавил. В конце концов, если у Монока Охема были причины обманывать, Онрак не видел причин противоречить заклинателю костей. Это всё равно не имело значения. На пути Телланна эресов не было.

Вскоре Трулл Сэнгар спросил:

— Мы уже близко, Онрак?

— Да.

— И тогда мы вернёмся в наш мир?

— Да. Первый престол расположен в расселине на леднике под городом…

— Тисте эдур, — вмешался Монок Охем, — нет нужды знать название этого города, Онрак Разбитый. Он и так выведал слишком много о нашем народе.

— Всё, что я знаю о вас, т’лан имассах, ни для кого не секрет, — сказал Трулл Сэнгар. — Вы предпочитаете убийство переговорам. Вы без сомнений убиваете богов, если появится возможность. И вы не любите выносить сор из избы — это особенно похвально. К сожалению, на сей раз сор слишком велик, хоть я подозреваю, что гордыня не позволит вам это признать. Что же до Первого престола, мне не интересно знать его местонахождение. К тому же я вряд ли переживу схватку с вашими отступниками.

— Это верно, — подтвердил Монок Охем.

— Ты наверняка об этом позаботишься, — добавил Трулл Сэнгар.

Заклинатель ничего не ответил.