Дом Цепей (ЛП)

Тралл подул на ладони и обтер о потрепанные брюки из оленьей кожи. Снова согнул древко, положил копье на плечо. Встал к Онреку лицом. — Я готов. Хотя не помешали бы меха — садок холодный, ветер пахнет льдом, ночью нас может настичь снегопад.

— Мы пойдем на юг, — ответил Онрек. — Вскоре будет граница лесов, снег станет дождем.

— Звучит еще неприятнее.

— Наш путь, Тралл, займет лишь несколько дней и ночей. За это время мы из тундры попадем в саванну и джунгли.

— Думаешь, успеем к Первому Трону до регенатов?

Онрек пожал плечами. — Похоже, да. Путь Телланна не сулит препятствий, а вот тропы хаоса замедлят врага, ибо его пути всегда кривы.

— Всегда кривы. Да. Эти слова внушают тревогу.

«Ах. Это и мои чувства». — Согласен, есть повод для беспокойства, Тралл. Тем не менее, впереди более суровая угроза: найдя Трон, мы будем его защищать.

Ибра Гхолан отправился вперед, Монок Охем подождал, пока пройдут Онрек и Тралл, и пошел следом.

— Нам не доверяют, — прошептал Тралл.

— Верно, — согласился Онрек. — Тем не менее, мы нужны.

— Наименее приятный из союзов.

— Но самый прочный — пока нужда не миновала. Нужно помнить себя, Тралл Сенгар.

Тисте Эдур одобрительно хмыкнул.

Они замолчали. Каждый шаг уносил отряд на юг.

Как на многих тропах Телланна, Онрек видел и ощущал иными чувствами шрамы Омтозе Феллака. Ледяные реки избороздили местность, показывая историю наступления и конечного отхода ледников, за которыми остались наносы ила, поля камней и валунов, осыпи и широкие, доходящие до скального основания овраги. Вечная мерзлота постепенно уставала место мокрым торфяникам и лугам; кривые черные ели росли на островках, сложившихся из остатков древних рощ. Вокруг островов раскинулись черные озера, покрытые слоями тумана и булькающие от гнилостных газов.

Насекомые так и кишели в воздухе; не находя ничего вкусного в Т'лан Имассах, они тем не менее окружили их густыми зудящими тучами. Довольно скоро болота уступили место выступам камня, проходы были завалены мертвыми соснами и заросли кустарником. Каменные купола слились, став извитым мостом, по которому путникам шагалось легче.

Начался дождь, а скорее, нескончаемая морось. Черный базальт скользил под ногами.

Онрек слышал тяжелое дыхание Тралла Сенгара, ощущал его утомление. Однако Эдур не издал и жалобы, пусть ему все чаще приходилось опираться на копье, как на посох.

Скальные выступы сменились лесами, причем хвойные породы быстро уступали место лиственным. Холмы перешли в местность более ровную. Лес поредел и внезапно, за линией спутавшихся в падении стволов, показалась долина. Дождь кончился. Онрек поднял руку. — Нужно остановиться.

Ибра Гхолан, что был в десяти шагах впереди, обернулся. — Зачем?

— Еда и отдых, Ибра Гхолан. Ты мог забыть, что таковые числятся среди нужд смертных.

— Я не забыл, Онрек Сломанный.

Тралл уселся в траву и сказал с кривой улыбкой: — Это называется равнодушием, Онрек. Я ведь наименее ценный член нашего боевого отряда.

— Изменники не медлят, — заявил Ибра Гхолан. — Не будем и мы.

— Тогда идите вперед, — предложил Онрек.

— Нет, — повелительно сказал Монок Охем. — Идем вместе. Ибра, короткий отдых не принесет особых неудобств. И я хотел бы послушать Тисте Эдур.

— Чего ты хочешь, Гадающий?

— Твой народ, Тралл Сенгар. Что заставило их склониться перед Скованным?

— На твой вопрос ответить нелегко, Монок Охем.

Ибра Гхолан отошел. — Пойду на охоту, — сказал воин и пропал в вихре пыли.

Тисте Эдур чуть задержал взгляд на овальном наконечнике нового оружия, положил копье наземь и вздохнул: — Увы, долгая будет история. И я теперь не самый подходящий рассказчик…

— Почему?

— Потому, Монок Охем, что я отсечен. Меня уже нет. Для братьев, для своего народа я никогда не существовал.

— Эти утверждения бессильны перед истиной, — сказал Онрек. — Ты здесь, перед нами. Ты существуешь. Как и твоя память.

— Были Имассы, отправленные в ссылку, — проскрипел Монок Охем. — Тем не менее мы о них говорим. Должны говорить, предостерегая других. В чем ценность сказания, если не в поучении?

— Весьма просвещенный взгляд, Гадающий. Но мой народ не просвещен. Нам нет дела до поучений. И до самой истины. Наши сказания придают величие мирскому. Или придают мгновениям великих драм и подвигов вид неизбежности. Возможно, это стоит назвать «поучением», но цель в ином. Любая неудача оправдывает грядущие победы. Любая победа славна. Тисте Эдур не делают неверных шагов, ибо наш танец — танец судьбы.

— Но ты уже не в этом танце.

— Именно, Онрек. На самом деле никогда не был.

— Значит, изгнание заставляет тебя лгать даже самому себе, — заметил Онрек.

— В некотором смысле да. Я вынужден изменять рассказ, а это трудное дело. В те времена я многого не понимал — прежде всего в самом начале. Знания пришли много позднее.

— Вследствие Отсечения.

Миндалевидные глаза Тралла сузились. Он кивнул. — Да.

«Понимание пронеслось перед внутренним взором после падения Ритуала Телланна. Да, отлично понимаю». — Готовься рассказать свою историю, Тралл Сенгар. Если в ней можно найти поучение, задача слушателя — его осознать. Ты же не обязан делать все легким.