Дом Цепей

— Нет, Адъюнкт. Есть четверо воинов из клана Глупого Пса. Они прибыли на корабле, среди раненых.

— Они не слушают ваших приказов?

Юноша гордо выпрямился. — Не слушают, — признался он, хватаясь за рукоять кинжала. Гамет поморщился и отвел глаза.

— Вы свободны, — чуть помедлив, сказала Тавора. Темул заколебался и спросил: — Адъюнкт, моя рота желает сражаться. Нас придадут какому — то легиону?

Адъюнкт склонила голову к плечу: — Капитан Темул, сколько весен вы встретили?

— Четырнадцать.

Адъюнкт кивнула: — В настоящее время, капитан, наша конные силы ограничены отрядом сетийских волонтеров числом пятьсот человек. Говоря военным языком, у нас в лучшем случае есть легкая кавалерия, в худшем — лишь разведчики и вестовые. Никто из них не видел битв, да и возрастом они ненамного старше вас. Ваша рота состоит из сорока виканов, и только четверо старше вас. Во время марша на север, капитан Темул, ваша рота будет в моем распоряжении. В качестве телохранителей. Лучшие наездники — сетийцы станут гонцами и разведчиками. Понимаете? У меня нет сил, чтобы организовывать кавалерийские атаки. Четырнадцатая Армия — преимущественно пешая.

— Тактика Колтейна…

— Это уже не война Колтейна! — крикнула Тавора.

Темул оскорблено отпрянул. С неохотой поклонившись, повернулся кругом и покинул комнату. Нил и Нетер вышли миг спустя.

Гамет перевел дыхание. — Парень хотел принести виканам добрые вести.

— Чтобы заглушить ворчание четырех воинов Глупого Пса, — раздраженно сказала Тавора. — Поистине подходящее имя. Скажите, Кулак, как вы думаете — завершилась ли дискуссия Блистига и Баральты?

Ветеран хмыкнул: — Боюсь, в самом разгаре, Адъюнкт. Тене Баральта явно ожидал, что Алые Клинки оставят отдельным подразделением. Сомневаюсь, что ему хочется командовать тысячами малазанских новобранцев.

— А что насчет адмирала, ожидающего меня в молитвенном зале?

— Не имею понятия, Адъюнкт. Его скрытность вошла в легенды.

— Как вы думаете, почему он просто не сместил Верховного Кулака Пормкваля? Почему позволил уничтожить Колтейна и Седьмую, а потом и армию Кулака?

Гамет только покачал головой.

Тавора ждала ответа в течение шести ударов сердца. Затем отошла к столу со свитками. Развязала один. — У Императрицы никогда не было причин подозревать адмирала в нелояльности.

— Как и Даджека Однорукого, — чуть слышно пробормотал Гамет. Она услышала и подняла голову. Натянуто улыбнулась. — Верно. Нам осталась одна встреча. — Она прижала свиток локтем и пошла к боковой дверце. — За мной.

* * *

Комната с низким потолком была вся увешана гобеленами. Толстые ковры приглушили шаги. В середине стоял скромный круглый стол, над ним висела резная лампа — единственный источник света. Напротив была еще дверь, узкая и низкая. Кроме стола, в комнате ничего не было.

Тавора бросила свиток на потертую столешницу. Гамет затворил дверь. Повернулся и увидел, что она наблюдает за ним. Внезапно проступившая в ее глазах ранимость заставила его почувствовать дурноту, ибо такого чувства он прежде в дочери дома Паранов не замечал. — Адъюнкт?

Она разорвала возникшую связь взглядов и вроде бы успокоилась. — В этой комнате, — сказала она тихо, — Императрица не присутствует.

Гамен прерывисто вздохнул, не кивнув, а резко дернув головой. Маленькая дверь отворилась, и кулак увидел высокого жеманного типа в одежде сероватых оттенков; на лице его сияла простодушная улыбка. Следом вошла женщина в доспехах — офицер Алых Клинков. Кожа ее была темной, покрытой татуировками в пардийском стиле, глаза широкими и черными; нос с горбинкой далеко выступал между высокими скулами. Она казалась недовольной и рассматривала Адъюнкта с наглой расчетливостью.

— Закройте за собой дверь, капитан, — сказала ей Тавора.

Человек в сером смотрел на Гамета, и улыбка его становилась озадаченной. — Кулак Гамет, — сказал он. — Воображаю, вы желаете находиться в Анте, пульсирующем сердце Империи, и спорить с барышниками, увеличивая доходы Дома Паран. Но на деле вы снова стали солдатом…

Гамет поморщился: — Боюсь, я вас не знаю…

— Можете звать меня Жемчугом, — ответил мужчина, чуть помедлив, словно это имя было сутью некоей лишь ему понятной шутки. — А моя прелестная спутница — капитан Лостара Ииль, недавно член Алых Клинков, ныне — к счастью — переданная под мою опеку. — Он повернулся к Адъюнкту, отвесив замысловатый поклон. — К вашим услугам!

Гамет заметил, что лицо Таворы отвердело. — Посмотрим.

Жемчуг выпрямил спину; насмешливая гримаса исчезла. — Адъюнкт, вы организовали встречу тихо — слишком тихо. В этой комнате нет Присутствия. Хотя я и Коготь, вы отлично знаете, что я — недавно — вызвал недовольство моего начальника Супера и самой Императрицы, в результате чего мне пришлось спешно посетить Имперский Садок. Ситуация временная, уверяю вас, но тем не менее ныне я, так сказать, на очень длинном поводке.

— Можно заключить, — осторожно подбирая выражения, сказала Тавора, — что вы доступны для выполнения задач более… частного характера.

Гамет метнул на ее взгляд. «Боги подлые? О чем это она?»

— Можно заключить, — пожал плечами Жемчуг.