Дом Цепей

Наступило молчание, вскоре прерванное Алым Клинком Лостарой. — Направление, которое приняла ваша беседа, меня тревожит, — проскрежетала она. — Как верная подданная Империи…

— Мое предложение не заденет вашей чести, капитан, — сказала Тавора, не отводившая взгляда от Жемчуга.

Коготь опять хитро улыбнулся: — Ах, вы интригуете меня. Люблю загадки, знаете ли. Вы боитесь, что я куплю путь обратно, к стопам Лейсин, выдав суть вашего задания. Миссии, которая, будем говорить прямо, не послужит процветанию ни Лейсин, ни всей империи. Необычайное отступление от роли Имперского Адъюнкта. Беспрецедентное.

Гамет сделал шаг вперед: — Адъюнкт…

Она резко подняла руку: — Жемчуг, задача, которую можете выполнить вы и капитан, обязательно послужит благополучию империи…

— Да ладно, — ухмыльнулся Жемчуг. — Зачем же нам дано воображение? Рисуйте пальцем по крови, все равно скоро высохнет. Признаюсь, я сам наловчился придумывать благородные оправдания всему, что натворил. Но продолжайте, продолжайте…

— Нет! — бросила Лостара Ииль с откровенным раздражением. — Служа Адъюнкту, я ожидаю, что буду служить Империи. Она — воля Императрицы. Ей не позволены никакие личные помыслы…

— Вы сказали верно, — прервала ее Тавора. — Коготь, как поживает «Крючок»?

Глаза Жемчуга выпучились; он чуть не упал, откачнувшись. — Их больше нет, — прошептал он.

Адъюнкт нахмурилась: — Разочарована. Мы сейчас находимся в опасном положении. Если вы нечестны со мной, зачем ждать от меня чего-то иного?

— Они остались, — прошептал Жемчуг. Лицо его исказилось отвращением. — Они подобны личинкам мух под кожей империи. Мы тычем иглой, они попросту уходят еще глубже.

— Тем не менее они служат некоей… функции. К сожалению, не так умело, как я надеялась.

— Крючки нашли поддержку среди знати? — спросил Жемчуг. По его высокому лбу тек пот.

Адъюнкт пожала плечами с равнодушным видом. — Вас это удивляет?

Гамет почти видел мысли, бегающие в голове Когтя. Чем быстрее они бегают, тем больше удивления и… разочарования читается на лице. — Назовите его.

— Боден.

— Он убит в Квоне…

— Отец, не сын.

Жемчуг принялся расхаживать по узкой комнате. — И его сын… похоже ли отродье на папашу? Боден Старший разбросал трупы Когтей по всему городу. Охота длилась несколько ночей…

— Я имела причины верить, — сказала Тавора, — что он достоин имени отца.

Голова Жемчуга резко повернулась: — А сейчас — не имеете?

— Не могу сказать. Думаю, впрочем, что его миссия потерпела ужасающую неудачу.

Имя сорвалось с губ Гамета, имя, сказанное тихо, но сурово и уверенно: — Фелисин.

Он заметил, что Тавора морщится. Она тут же отвернулась от мужчин и принялась рассматривать гобелены.

Жемчуг воспарил на догадках: — Когда потеряна связь, Адъюнкт? Где?

— В ночь Мятежа, — отвечала она, не оборачиваясь. — Лагерь при рудниках, Черепная Чаша. Но за несколько недель до этого произошла… потеря контроля. — Она указала на свиток, лежавший на столе. — Детали, возможные контакты. Сожгите свиток, как только прочитаете, а угли развейте над водой. — Она резко повернулась к ним: — Жемчуг. Лостара Ииль. Найдите Фелисин. Найдите мою сестру.

* * *

Шум городской толпы то нарастал, то затихал за стенами имения. В Анте начался сезон Гнили, и тысячи горожан уверены, что гниль следует вырезать. Запущена жестокая Чистка.

Капитан Гамет стоит у ворот в окружении троих испуганных охранников. Факелы потушены, главный дом погрузился во тьму. Окна заперты. Внутри обширного строения скорчилось последнее дитя рода Паранов — родители пропали (в городе уже начались аресты), брат исчез и, похоже, погиб на далеком континенте, а сестра… сестра… безумие вновь охватило империю с силой тропического шторма…

У Гамета есть только двенадцать охранников, и трое наняты в последние дни, когда неестественная тишина улиц нашептала капитану: ужас близится. Пока еще не вывешивают прокламаций, не издают имперских эдиктов, чтобы поджечь привычную злобу и зависть черни. Только слушки бегают туда — сюда по улицам и переулкам, крутятся на рынках, словно пыльные дьяволы.

«Императрица недовольна».

«За бездарность гнилой армейской верхушки в ответе аристократы».

«Покупка должностей поразила империю будто чума. Удивляться ли, что Императрица недовольна?»

С Семиградья прибыла рота Алых Клинков. Жестоких убийц, неподкупных и далеких от связей с богачами — аристократами. Нетрудно вообразить причину их появления.

Первая волна арестов отличалась адресной точностью. Их почти не замечали. Взводы выходили в ночную тьму. Не было стычек с охраной, стражники не строили баррикад, даже не пытались помочь хозяевам бежать.

Гамет думал, что знает причину такой покорности. Тавора стала Адъюнктом Императрицы. Она знает… своих.

Капитан вздохнул — и подошел к дверце, врезанной в ворота. Поднял железный засов. Дверца со скрипом отворилась. Он поглядел на стражников: — Ваша служба больше не требуется. В известном вам тайнике лежит плата.