Дом у озера Мистик

Она слышала, как он вздохнул, этот звук, этот разочарованный вздох, был ей хорошо знаком. Блейк был растерян, даже сердит, он не умел проигрывать, не умел быть терпеливым и придерживать язык.

— Мне придется соблюдать определенный режим, так же, как было с Эдриеном. — Энни пристально посмотрела на Блейка. — Это потребует некоторых усилий с твоей стороны. Я не смогу быть прежней Энни, которая заботится о вас и о доме. В этот раз тебе придется поставить на первое место мои потребности.

— Я это сделаю.

Энни хотела бы ему поверить.

— Я понимаю, тебе будет нелегко снова мне доверять. Я оступился…

— Это еще мягко сказано.

Блейк понизил голос до горестного шепота:

— Не могу поверить, что ты меня больше не любишь…

— Я тоже не могу, — тихо сказала Энни, и это была правда. Где-то в глубине ее существа должна была остаться хотя бы тень их любви. Ведь она любила его двадцать лет. Не может быть, чтобы такое чувство просто исчезло без следа. — Я пытаюсь верить в то, что у нас было, и я молюсь, чтобы мы смогли найти путь обратно к любви, но я больше в тебя не влюблена. Да что там, ты мне даже не особенно нравишься.

— Я тебе понравлюсь, — с уверенностью заявил Блейк, и от этой его уверенности Энни едва не заскрежетала зубами. — Пойдем в постель.

— При-ивет, Блейк. Ты что, не слышал, что я говорила? Я еще не готова с тобой спать. Кроме того, доктор Норт сказала, что это опасно. Помнишь? Преждевременные схватки.

У Блейка был такой обескураженный вид, что Энни усмехнулась.

— Ах да! Я просто подумал, что если у нас примирение, то тебе следует…

— Блейк, никогда больше не говори мне, что мне следует и что не следует делать. Я не та женщина, какой была раньше. И меня даже пугает, что ты остался тем же самым человеком.

— Нет, я не тот же. Я тоже изменился. Я теперь знаю, какой драгоценностью была наша жизнь. Я не повторю снова те же самые ошибки.

— Надеюсь, что не повторишь.

Блейк шагнул к ней.

— Помню, ты не раз говорила, что самое длинное путешествие начинается с одного шага.

Он был прав, когда-то это была одна из ее любимых поговорок. Теперь подобный оптимизм казался ей чем-то очень далеким.

Блейк явно ждал ее ответа, но она не ответила. Он беспомощно огляделся по сторонам.

— Что ж, хочешь посмотреть телевизор? Я могу приготовить попкорн и горячий шоколад, как в былые времена.

«В былые времена». Эти простые слова воскресили в памяти Энни прошлое, в одно мгновение перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь. Этой весной она трудилась над тем, чтобы раскопать и найти настоящую Энни, а теперь Блейк хочет снова завернуть ее в кокон их привычных, устоявшихся отношений. Энни знала, что завтра она снова попытается — честно попытается — найти путь обратно к Блейку, но сегодня вечером она была не в состоянии вступить на этот путь.

— Нет, спасибо. Пожалуй, я лучше лягу спать. У меня был длинный день. Ты можешь спать в гостевой комнате, я постелила там чистое белье.

— О, я думал…

— Я знаю, что ты думал. Этого не будет.

При виде выражения его лица, такого растерянного и удрученного, Энни могла бы рассмеяться, но ей было не смешно. Он был ее мужем, отцом ее детей, мужчиной, которого она поклялась любить и почитать, пока смерть не разлучит их. Но сейчас, стоя в гостиной их дома, в котором они жили вместе столько лет, она не могла произнести ни одного ласкового слова, утешившего бы его.

Блейк встретил Натали возле стойки таможенного контроля. Она обняла отца, потом отстранилась и посмотрела по сторонам.

— А где мама?

— Она не смогла приехать. Я тебе все расскажу в машине по дороге домой.

— Ты приехал на «феррари»?

— Да, а на чем же еще?

— Можно я поведу?

Блейк нахмурился:

— Тебе кто-нибудь сказал, что я повредился рассудком? Я никогда не позволю…

— Ой, папа, ну пожалуйста! Я сто лет не садилась за руль.

— Этот аргумент вряд ли работает на тебя.

— Да ладно тебе, папа, пожа-а-алуйста!

Блейк представил себе выражение лица Энни, если она услышит, что он позволил Натали вести машину. Он медленно достал из кармана ключи и подбросил в воздух. Натали поймала их одной рукой.

— Папа, пошли!

Она схватила его за руку и потащила через терминал. Через считаные минуты они уже сидели в спортивной машине, пристегнутые ремнями, и ехали по шоссе домой.

Блейк, впрочем, как и всегда, чувствовал себя в присутствии дочери неуютно. Он пытался придумать, что сказать, чтобы нарушить неловкое молчание, которое всегда стояло между ними. Натали переключила канал с его любимой радиостанции на другую, и из динамиков загремела мелодия рока.

— Сделай потише, — машинально сказал Блейк.

Натали убавила звук, включила поворотник и резко перестроилась в левый ряд за черным кабриолетом «мерседес». Еще до того как Блейк успел сказать ей, что делать, она сбавила скорость и увеличила дистанцию.

— Ну, папа, как поживает дедушка Хэнк?

— Откуда мне знать?

Натали посмотрела на отца.

— Но ты ведь ездил в Мистик?

Блейк заерзал на сиденье и был рад, когда дочь снова перевела взгляд на дорогу. В таких делах он был не силен. Представить их раздельное проживание в нужном свете было задачей Энни.