Дом у озера Мистик

Зоуи протирала стойку полотенцем. Она подняла глаза и внимательно посмотрела на Ника:

— Ник, у тебя все нормально?

Он попытался улыбнуться, но не смог.

— Как всегда, отлично, Зоуи, — ответил Ник и поспешил уйти.

Руки его тряслись, в горле пересохло, но он был рад, что ушел. Ник не сразу сел в машину. Пока потребность в выпивке не взяла верх над ним, он быстрым шагом двинулся прочь от таверны. Он шел так быстро, что начал задыхаться и у него закололо в боку. Потом он часа два сидел на скамейке в парке, наблюдая, как на Мейн-стрит медленно заходит солнце. Паника и страх постепенно отступили от него. Боль никуда не делась, она пульсировала в его сердце, и Ник знал, что так будет еще долго. Но Энни его изменила, помогла ему увидеть себя в другом свете, взглянуть на самого себя без ожесточения. На этом ему сейчас и нужно сосредоточиться. У него есть жизнь, которая имеет смысл, и дочь, которая его любит и нуждается в нем. Разваливаться на части — это для него непозволительная роскошь.

К тому времени, когда началось собрание «Анонимных алкоголиков», Ник сумел задвинуть желание выпить в самый дальний угол сознания. Он зашел в прокуренное помещение за цепочкой друзей. Вслед за ним вошел Джо. Ник почувствовал его руку на плече и услышал грубоватый, надтреснутый голос:

— Как поживаешь, Николас?

Ник уже был в состоянии улыбнуться.

— Нормально, Джо, спасибо.

Он сел на складной стул, Джо сел рядом, потом внимательно посмотрел на него.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь?

Ник прекрасно знал, что выглядит сейчас не лучшим образом.

— Джо, я в порядке.

Он устроился удобнее, насколько это возможно на жестком пластиковом сиденье. Джо усмехнулся и по-отечески похлопал его по плечу:

— Я тобой горжусь, Николас.

Ник закрыл глаза, откинулся на спинку и глубоко вздохнул. Он не сразу почувствовал, что кто-то несмело коснулся его плеча. А когда почувствовал, то резко выпрямился на стуле, его сердце учащенно забилось в предвкушении. Энни передумала, вернулась! Он резко развернулся на стуле… и увидел перед собой Джину Пикколо. На бледном как мел лице ее глаза, не тронутые макияжем, были печальными. Ник заметил, что она не накрасила губы черной помадой, и в ее ноздре нет кольца. Она казалась такой же юной и невинной, как когда он впервые увидел ее несколько лет назад. Она тогда ехала на велосипеде к полю для мини-гольфа «Мир чудес».

Он медленно поднялся.

— Джина, что ты здесь делаешь?

— Дрю умер. На этой неделе. Передозировка. — Она говорила тихо, ее голос дрожал, на ее глазах выступили слезы и потекли по впалым щекам. — Вы говорили, что если мне когда-нибудь понадобится помощь… я имею в виду… я не знаю, к кому еще обратиться… В участке сказали, что вы можете быть здесь.

— Все правильно, Джина.

— Мистер Делакруа, я не хочу умирать!

Раньше, до этой весны, Ник бы боялся подобного момента, он бы видел в этом зарождение еще одной трагедии, очередную собственную неудачу, которая следует за ним по пятам. Но сейчас он ощущал рядом с собой присутствие Энни, сильное и теплое, как солнечный свет. Он слышал в себе ее голос: «…неужели ты бы отказался от всего — от заботы, от любви потому лишь, что в конце концов тебя может настигнуть боль?» Возможно, он потерпит неудачу — может быть, он потерпит неудачу, — но сейчас это его не остановит. Его спасение в том, чтобы пытаться — и возможно, не только его, но и этой охваченной отчаянием девушки, что стоит перед ним. Он взял ее за руку.

— Джина, ты пришла туда, куда нужно. Отказываться от костылей страшно и трудно, но я буду с тобой, я буду тебя поддерживать, я от тебя не откажусь, если ты не сдашься.

Она улыбнулась и от этого стала выглядеть трогательно беззащитной и юной.

— Я только возьму колу и потом сяду с вами.

— О’кей.

Ник посмотрел, как она идет через заполненную людьми комнату, и сел на место.

— Итак, Николас, — сказал Джо, — что все это значит?

Ник повернулся к своему наставнику и широко улыбнулся:

— Похоже, перед тобой еще один коп, пытающийся спасти от гибели еще одного подростка.

Джо усмехнулся:

— С возвращением, Ник. Нам тебя не хватало.

Его слова вошли в сознание Ника, немного подвигались там и устроились удобно.

— Мне вас тоже не хватало, — тихо сказал он. — Пожалуй, ты можешь снова включить меня в команду. Скажем, я выйду на дежурство в понедельник утром?

— Николас, я тебя и не вычеркивал.

Ник с улыбкой кивнул. Джина опустилась на свободный соседний стул. Собрание началось. Ник слушал рассказы и с каждой историей, которая была похожа на его собственную, он чувствовал, что становится сильнее. Когда собрание уже приближалось к концу, он подал знак ведущему и тихо сказал:

— Я бы хотел выступить.

По залу прошел легкий ропот удивления, заскрипели стулья — это собравшиеся поворачивались посмотреть на Ника.

— Меня зовут Ник, — сказал он в тишине. Следующая часть фразы застряла у него в горле, и он попытался еще раз: — Меня зовут Ник, и я алкоголик.

— Привет, Ник, — хором ответили все.