Дом у реки

Она прищурилась:

— Меня не нужно спасать, Тед.

— Я об этом и не думал, — быстро произнес он, — это твой выбор. Я поддерживаю твое право на самовыражение в любой форме. Творческая свобода важна. — Он знал, что не сможет остановить ее, если она решит что-то сделать. Не посмеет. — Я просто хочу сказать, что мне нравится быть с тобой. И хорошо бы, чтобы сегодня это не закончилось. А пьеса была… ужасна… Вряд ли ты будешь спорить с этим.

— И ты не станешь выкидывать глупости и строить из себя собственника?

— Нет. Я не верю, что кого-то можно удержать силой.

Секунду она изучала его, затем обняла и притянула к себе:

— Да. Давай держать друг друга, но не слишком сильно.

— Ну так что? — спустя несколько секунд, отстраняясь, сказал он. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Чего бы ты хотела в жизни?

— Я еще не определилась.

— Ты молода. У тебя еще будет время.

— А ты говоришь так, словно уже состарился. Ты меня всего на пару лет старше.

— Точнее, на девять. — Тед потянулся в карман за кошельком. — Я куплю этот кристалл… для тебя. Если я прав, то подарю тебе дико дорогой кусок обычного камня. Если права ты, то я подарю тебе самопознание и вдохновение. Посмотрим, что из этого окажется правдой. Что скажешь?

— Спасибо, — сказала она и поцеловала его. — Посмотрим.

Спустя два года они уже мало походили на ту парочку из прошлого. Тед не мог не дивиться этим изменениям, особенно очевидным при одном только взгляде на Кит, которая шла рядом с ним по склону холма в сторону реки, постепенно расцветающая и меняющаяся на ранних месяцах беременности. Они станут родителями. Эта мысль была чудесной, пугающей и смущающей одновременно.

— Что? — спросила она, поймав на себе его взгляд.

— Ничего, — ответил он, улыбаясь.

За деревьями показалось здание, маленькое круглое каменное строение с низко нависшей черепичной крышей, стоящее недалеко от воды. Рядом виднелась деревянная пристань и старая лодка, привязанная к столбу.

— Сарай для лодок? — спросила Кит.

— Нет. Для яблок. Хранилище. Агентша говорила о нем. Раньше отсюда отправляли фрукты на рынок вниз по реке.

Кит подошла ближе к симпатичному зданию и заглянула внутрь через мутное стекло. К ее удивлению, помещение было чисто прибрано, со старым столом и парой пустых деревянных ящиков в углу.

— Кажется, там сухо.

— Из него выйдет отличный летний домик, — улыбнулся Тед.

— Ленивые деньки возле реки, пикники и прогулки на лодке?

— Именно.

— Мы сделаем там убежище для речных пиратов. Дикие бандиты будут нападать на невинных путников, отправляться в странствия по дальним морям и возвращаться с награбленными сокровищами, чтобы их родители могли ни в чем себе не отказывать и жить так, как они привыкли.

Тед окинул ее оценивающим взглядом:

— Знаешь, кажется, где-то внутри тебя живет писатель, который так и рвется наружу.

Она рассмеялась и поцеловала его:

— Думаю, одного безумного писателя этой семье уже достаточно.

Снова обернувшись к пейзажу, на дальнем берегу он заметил ивы, окунувшие в воду серебристые листья. Дорожка проходила вдоль нижней части сада и исчезала за изгибом реки. На другой стороне долины холмы поднимались навстречу небу, усыпанные заплатками возделанной земли. Здесь, бесспорно, было красиво, хотя Тед не мог не признать, что картина их будущего, нарисованная Кит, его волновала. Пригород… уединение… на расстоянии в тысячу миль от их жизни в Лондоне.

Зато они будут друг у друга, и ребенок, конечно же. Здесь для них откроется новая, другая жизнь. Кит была такой уверенной и такой убедительной, что сейчас, стоя между качающихся деревьев и обдумывая все, он знал, что не может не дать ей этого будущего. Возможно, это была та самая кнопка перезагрузки, которую ему надо было нажать, чтобы снова начать писать. Он очень хотел верить своей возлюбленной: впереди их ждут добрые перемены.

— Да, — сказал он, привлекая ее к себе и целуя в макушку, — это то самое место.

Они переехали в Уиндфолз в конце ноября, и первое же утро встретило их морозным узором, ползущим по стенам от сквозящих окон, и сбоящей системой подачи горячей воды, которая решила испустить дух. Дом продали с имуществом прежних хозяев, странным набором мебели: широким дубовым столом, приютившимся в дальнем углу обеденного зала, книжными шкафами до потолка в гостиной, длинным дубовым столом на кухне, поеденной молью детской лошадкой без глаза, обнаруженной в одной из малых спален, и огромной, словно лодка, двуспальной кроватью из красного дерева, занимающей большую часть хозяйской спальни. И хотя мебель не совсем отвечала их вкусам, они были благодарны этому наследству. Их собственные немногочисленные пожитки — вещи Кит и то, что осталось Теду в наследство от родителей, — были едва заметны в этом огромном доме, который поглотил их, словно кит мелкую рыбешку.