Дом у скалы. Все остальное — декорации

Он достал из кармана небольшой бархатный футляр и поставил напротив нее, ловко щелкнув замочком и открыв его. Ольга, чувствуя себя дурой, чувствуя злость, боль, горечь, подступающие к горлу рыдания, от того, что ничего уже нельзя исправить, все кончено и обратной дороги нет, судорожно всхлипнула, как ей показалось на весь зал ресторана. Но, вероятно, это просто разыгралось воображение. Северцев ничего не заметил.

— Выходи за меня, — сказал он, почти равнодушно. Она молчала. — У тебя будет все, что захочешь, — он пожал плечами. — Все, что в моих силах, ты будешь иметь. И дети тоже.

Она, наконец, закрыв рот, печально посмотрела на него.

— Нет. — Она слегка качнула головой. — Нет, Игорь.

— —

Она уходила по коридору, ведущему к выходу на взлетное поле. Маленькая, тоненькая фигурка. Со всех сторон ее обступали и то и дело загораживали другие пассажиры. В какой-то момент она скрылась за чужими спинами и больше не появлялась. Он еще немного постоял, но так и не увидел ее больше. «На х…», — мысленно выругался он и пошел к выходу.

Ольга прошла к своему месту. Боли все еще не было. Только тоска и, сжимающее грудь, не дающее нормально дышать, ощущение потери и безвозвратности. Она ни за что не поедет сюда больше. Если после четырех дней так невыносимо трудно расстаться, то, что будет, если провести вместе целое лето или хотя бы даже месяц? Слезы сбегали по щекам, но она не замечала их.

— —

Вернувшись домой, он сходил в подвал и принес ящик вина. Потом снова спустился и принес еще один. В третий раз он забрал весь имеющийся коньяк и несколько бутылок водки, все, что было. Устроившись на диване в гостиной, он расставил все, что принес, вокруг себя. Завтра, когда он проснется, он даже не заметит, что ее нет. Ему будет абсолютно на это наплевать.

Пару часов спустя, в гостиную заглянула Элени.

— Матерь божья, что это вы делаете?! — возмущенно и в то же время испуганно закричала гречанка. На полу валялись две пустые бутылки из-под вина. Перед русским стояла открытая третья и почти пустая бутылка коньяка.

— Убирайся! — заорал он и швырнул полупустой бутылкой вина в стену. По светлой краске расползлось большое темно-красное пятно.

Постояв немного, Элени плюнула и ушла. Сумасшедший! До чего же эти русские странные и непонятные люди! Если им хорошо вместе, чего не жить, когда все для этого есть? Зачем терзать себя какими-то глупыми переживаниями? А он, ее хозяин, совсем болван, самый настоящий. Глупец. Женщина, которая его любит, которую любит он, сама к нему приехала, а он — взял и отпустил ее. Настоящий глупец! А теперь будет сидеть и пить, до умопомрачения. Топить свое горе в выпивке. А горе-то — он сам. И никакая выпивка тут не поможет.

Глава 8

Инна выпорхнула из комнаты следственной группы. Она уже почти дошла до выхода на улицу, когда дверь распахнулась, и навстречу ей вошел Дмитрий Рогозин. Инна замерла, застыла как каменное изваяние. В сердце начал заползать неприятный холодок.

— Инна?! — Рогозин изумленно посмотрел на бывшую девушку.

— Что ты тут делаешь?! — придушенным голосом спросила Инна.

— Работаю.

— Что?! — Инна заморгала, чувствуя, что сейчас ей просто станет дурно.

Рогозин пожал плечами.

— Если ты еще не забыла, я полицейский, — с некоторой долей сарказма сказал он. Инна была сегодня какой-то странной. Дерганой, что ли.

— Ты участковый в Хороводово. А это прокуратура. Какого черта ты здесь делаешь?! — гневно сказала она. Бывший ухажер широко улыбнулся. Во дает! Ситуация хоть и была странной, но начала забавлять его.

— Андреева, ты совсем спятила? Я здесь по работе, документы привез. Не понимаю, что тебя так разволновало. Нервишки шалят? И вообще, сама-то ты тут, что делаешь? Это же прокуратура! — передразнил он.

Щеки у нее вспыхнули. Большие глаза казались просто огромными, от охватившего ее волнения, удивления и легкого чувства досады и злости. И еще от того, что она сама себя поставила в глупое положение.

— О, Димон, здорово! Ты еще не ушла? Вы, чего, знакомы?

К стоящим друг напротив друга Инне и Рогозину, подошел широко улыбающийся Валера Шерстюк. Он с некоторым удивлением посмотрел на них, а потом хлопнул себя по лбу.

— Вот я, кретин! Ведь дом твоей мамы в Хороводово, — он радостно засмеялся.

— Да, мы с Инной Олеговной старые знакомые, — ехидно сказал Рогозин. — Так, стало быть, это ты счастливчик? Поздравляю. Теперь понятно, чего Инна Олеговна такая вся взбудораженная! Даже, можно подумать, слегка не в себе. А это просто любовь на нее так действует. Девушка после встречи с ненаглядным идет. От чувств-с перевозбудилась, — вовсю веселился Рогозин.

Валера снова расплылся в улыбке. Конечно, участковый, возможно, несколько фамильярно высказывается, но он парень простой, может привык так общаться. Да тем более они с Инной давние знакомые. Валера нежно посмотрел на Инну, зардевшуюся, вероятно от смущения. Надо же какая она оказывается стеснительная, а он и не замечал. Сердце следователя переполнила любовь и нежность. Как же ему все-таки повезло!