Дом у железной дороги (СИ)

– Я все спросить хотел. Вы с тем пидором реально еблись? – чувствую дуло у самого затылка. Слова как сквозь вату. Новый удар лицом о гравий, и я не вижу одним глазом. Господи, как же, блядь, больно. Боль перекрывает все мысли. И сквозь боль, сквозь эту сраную вату я все еще слышу голос. – А пидорам, знаешь, пидорская смерть. Яйца бы тебе отстрелить по-хорошему, но я сегодня в хорошем настр…

Не слышу его снова. Только увеличивающийся шум. Чувствую, что веки закрываются. Он что-то говорит, говорит, говорит. И вдруг отпускает мне волосы. Падаю лицом обратно в гравий и сразу же хватаюсь за землю. И ползу.

Я выживу.

Я знаю.

Там Сергей. Там мой Сергей, который остался дома один. Кто его накормит, если я сдохну здесь, как собака?

Я делаю усилие и открываю глаза. И ползу дальше. Сантиметр за сантиметром. Я доберусь, Сергей, я обязательно выживу ради тебя.

– …твоего пидорского дружка мы и убили, Волков, – как сквозь белый шум слышу. Не слушаю. Пусть говорит, что захочет. Я не о нем думаю. Я думаю о Сергее.

Ползу вперед. Боль – ничто. Боль – всего лишь тупое человеческое чувство. Я знаю, что переживу это. Я уверен. Я выживал и не в таком. Я лишь чувствую, что дышать совсем сложно. Но хватаюсь. За рельсу. Подтягиваюсь. К Сергею.

Тяжелая нога. На спине. Задыхаюсь. От крови во рту. И пытаюсь. Ее выплюнуть.

Там Сергей. Там мой Сергей.

Я поднимаю. Голову и. Открываю глаза. Там Сергей. Я хочу. К нему. Просто обнять. Я сумею. Я подтягиваюсь. Не двигаюсь. С места.

– Ебаный ты педик.

Я чувствую. Сергей рядом. Вот здесь.

Я чувствую. Дуло. У головы.

Выстрел.

========== Самоуничтожение ==========

Комментарий к Самоуничтожение

Сергей

Его все еще нет. Я не знаю, сколько времени прошло, потому что сколько бы я ни смотрел на часы, которые он подарил мне, стрелка не двигалась ни на миллиметр. Мои внутренние часы, которые только, я думал, пришли в норму, дали сбой. Все было просто: если Олег рядом, значит уже вечер или ночь, если нет – утро и день. Но ни утро, ни день не могут быть бесконечными. Но я чувствую – прошла целая вечность. А его все еще нет.

Лампочка мигает. Она под самым потолком. Он оставляет ее включенной (всегда, когда уходит), а я не могу выключить. Пробовал разбить – сил не хватило. Я только чувствую, как слабею с каждым часом (а может, и минутой – я совсем запутался во времени). И все жду, жду, жду, когда он вернется. Свет уже с ума сводит, а дышать под одеялом – единственном темном месте в этой проклятой комнате – слишком сложно. Кислорода и так не слишком много, а отопление только ухудшает положение.

Боже, как же у меня болит голова.

Меня все еще тошнит, но уже попросту нечем: не помню, когда в последний раз ел. И я не понимаю, сколько времени уже здесь нахожусь. И с каждым днем (часом и минутой) задаюсь одним и тем же вопросом: за что? Почему он бросил меня? Почему он оставил меня здесь умирать? В полном одиночестве, наедине с собой (а хуже этого не может быть ничего – это не преувеличение и не жалоба, это – чистая правда).

Я не знаю, что сводит меня с ума сильнее: голод, яркий свет, который я не могу выключить, или он. Каждый раз, когда он просыпается, я чувствую, что постепенно теряю себя, как бы странно это ни звучало. Я превращаюсь в монстра. В того монстра, сотворенного моими собственными руками. Я создал этого монстра давно, очень давно, он был частью меня всю мою жизнь, но проснулся лишь сейчас, чтобы уничтожить меня и занять мое место. Он сильнее меня, хитрее меня, беспощаднее и кровавее. То, что я творил с этими бездомными уродами – детские игры рядом с тем, какие картины показывал он мне. И в моменты, когда он это делал, я чувствовал, что способен на это. Что я способен схватить нож и одним им вершить правосудие, справедливое, чистое, которое заслуживает этот город. Одним ножом я смог бы устроить настоящий геноцид невежд и недостойных, а после они добили бы себя сами. А потом я открывал глаза и чувствовал тошноту. Как будто вся кровь, весь гной этих глупых людей скопились у меня в желудке, и организм стремился отвергнуть их как можно скорее. Я боялся того, что увидел. Я вдруг осознавал, сколько крови на моих руках, осознавал, скольких я убил, и на меня накатывала истерика.

Я болен. Я болен ментально, я болен физически. Я хочу наружу. Я хочу дневной свет. Я хочу чистый воздух. Иначе я сойду с ума окончательно.

Я лишь одного не понимаю – за что. За что меня возненавидел Олег, что решил оставить здесь навсегда. Что он сделал с ним, чтобы Олег так со мной поступил?

Я слышу, как урчит мой желудок, и в какое-то мгновение мне кажется, что он ест себя изнутри. Я сжимаюсь и стараюсь надавить руками на него посильнее, чтобы заглушить всю боль, все ощущения.

За что, за что, за что, з а ч т о, черт возьми?